ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ
5 января 1956 года дизель-электроход «Обь» Мурманского морского пароходства первым из советских судов прибыл к берегам Антарктиды, и эта дата считается началом научных исследований Россией южного материка.«Обь» имела усиленный ледовый класс и была приспособлена для самостоятельного плавания во льдах. С тех пор «Обь» ежегодно совершала экспедиционные рейсы к берегам Антарктиды. Вернувшись из последнего,19 антарктического рейса, «Обь» передала вымпел флагмана антарктических плаваний вновь построенному для ААНИИ дизель-электроходу «Михаил Сомов».
18-Й АНТАРКТИЧЕСКИЙ.
Особенно трудным оказался для наших моряков 18-й антарктический рейс. Многолетние льды, скопления айсбергов, штормовые ветры не позволили дизель-электроходу подойти к берегу.Попытались пробиться к станции Ленинградская. Но коварная «голубая красавица» (так назвал Антарктику американский исследователь Ричард Бэрд) сделала все, чтобы не пустить судно к своим берегам. «Обь», увлекаемая льдами, все больше удалялась от нее и застревала. Не помогали ни кренование, ни реверсивные форсирования хода, ни заводка ледовых якорей. Экипаж кирками, пешнями и ломами пытался скалывать вокруг судна ледовые тиски. Расстояние между станцией и судном увеличивалось. Подошедшие вплотную льдины заклинили руль,деформировали несколько шпангоутов.23 апреля 1973 года начался дрейф «Оби». Судно оказалось во власти льдов, ветров и течений. В любой момент его могло раздавить льдами. Надо было готовиться к любым последствиям дрейфа в условиях антарктической зимы и наступающей полярной ночи.
КАПИТАН
В том рейсе особо проявились все профессиональные качества капитана «Оби» Сергея Волкова. На борту судна находились 135 ученых и более 60 членов экипажа. Ответственность за их судьбы лежала на капитане. Незамедлительно в своей каюте капитан собрал старший комсостав. Обсуждался вопрос о подготовке экипажа к экстренному выходу на лед в случае гибели судна. Для организации лагеря на льду необходимо было как минимум на десять дней обеспечить всех пасcажиров и экипаж разборными домиками,палатками, продовольствием, радиостанцией, теплой одеждой. Волков, как никто другой, осознавал сложность положения. Он был сдержан, деловит и... никакой растерянности. Капитан, как мог, подбадривал подчиненных, почти не покидал мостик. Сергей Иванович поручил своему дублеру Сергею Алексеевичу Смирнову срочно распределить обязанности между участниками дрейфа. В детальном плане дублера расписано было все: кто займется изготовлением саней-волокуш, кто станет делать соляровые печи для обогрева, кто выгружает разборные домики, палатки и устанавливает их на льду и т.д. Завпрод Борис
Дмитриевич Фролов занялся подготовкой мешков с неприкосновенным запасом продуктов для каждого члена экипажа. Сколько продлится ледовый дрейф в этом неизученном районе Южного океана и как он закончится - судить было трудно. Дизельэлектроход подвергался воздействию частых циклонов ураганной силы, корпус стонал и трещал от многочисленных сжатий, значительная
часть его, особенно в районе трюма №2, была деформирована, некоторые шпангоуты были разрушены. Над судном нависла смертельная опасность. Экипаж, напрягая все силы, боролся за живучесть корабля. Беспокоило и то, что станцию Ленинградская не успели снабдить продовольствием и топливом, кроме того, не успели сменить полярников. Приняли решение сделать это самолетом, т.к. вертолет Ми-8 не был исправен. Возникла необходимость построить взлетно-посадочную полосу.Полярная осень переходила в зиму. 3 мая температура понизилась до - 32 градусов. Несколько суток моряки на пронизывающем ветру и обжи-гающем морозе разбирали торосы, срубали торчащие обломки льда, расчищали с площадки снег. С помощью взрывов очищали ото льда корму судна. Гребной винт и рулевое устройство были под угрозой. 4 мая только за одни сутки «Обь» сдрейфовала на север на 13 миль, а расстояние между судном и Ленинградской составило 305 км. И все же до 10 мая удалось с помощью самолета и отремонтированного вертолета сменить полностью состав 17- й советской антарктической экспедиции.
ДРЕЙФ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Результаты авиаразведки были неутешительны: на сотни километров вокруг судна десятибалльный, сжатый лед. Мороз все крепчал. В Москве была создана комиссия по оказанию помощи дрейфующему судну. В район дрейфа направили дизель-электроход «Наварин» для переброски на него людей.Через некоторое время обнаружилось, что на судне стали замерзать танки двойного дна, что грозило затоплением некоторых отсеков. Воду из большинства танков успели откачать, но в одном из них образовалась течь, через которую поступала забортная вода. Топорами и кирками несколько дней моряки вырубали лед из каждой шпации, пока не обнаружили и не устранили пробоину. 20 мая в 60 метрах за кормой прошла трещина, появились разводья, но двинуться «Обь»не могла. А вот взлетно-посадочная полоса оторвалась и уплыла. И вновь экипаж начал сооружать полосу для самолета, чтобы подготовиться к приходу «Наварина». 30 мая «Наварин» подошел ко кромке антарктических льдов. Расстояние между судами превышало 500 километров. В ночь с 3 на 4 июня экипаж «Оби» не спал. К ночи задул ураганный ветер, скорость его превышала 40 метров в секунду. Началась интенсивная подвижка льда и сильное сжатие. Со скрежетом, треском и шумом льдины ползли одна на другую. Вал торосов высотою 5-7 метров вплотную подошел к левому борту «Оби». Судно начало выжимать на лед,
крен увеличился до 6 с половиной градусов. Давление на корпус стало критическим. Льдами заклинило руль, повредило шпан-гоуты, деформировалась обшивка корпуса, разломало взлетную площадку. Это было самое жесткое сжатие за весь период дрейфа. Еще бы небольшое напряжение, и пришлось бы объявлять тревогу. Но «Обь» и люди устояли. 5 июня ветер немного ослаб.
ВОЗДУШНЫЙ МОСТ
Начали готовить людей к эвакуации на «Наварин». Первыми решено было отправить женщин и полярников. Все знали, что «Обь» в опасности, но моряки не хотели покидать судно. Старший моторист Георгий Миминошвили,когда ему предложили готовиться к эвакуации, всерьез обиделся: «Разве я плохой моторист? Я 14 лет плаваю на этом судне. Мой дом не в Поти, где живут мои дети и
жена. Мой дом здесь на «Оби». И остался. 10 июня началась переправка женщин и полярников на «Наварин», находившийся в 300 километрах от «Оби». Эту операцию моряки назвали «Воздушный мост». Расстояние по прямой между судами составляло 240 кило-метров. Авиаторы самолета и вертолета испытали тогда все прелести антарктической погоды: ветер в порывах достигал 22 метров в секунду, плохая видимость, сильная метель, да и взлетную полосу у «Наварина» могло взломать в любую минуту. Но, несмотря на погоду, операция была закончена. На борту «Оби» осталось 73 человека, из них 50 моряков, остальные авиаторы и ученые.
РАБОТА В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ
«Обь», зажатая тяжелыми льдами,продолжала дрейфовать вместе с ледяными полями. Антарктическая зима полностью вступила в свои права, морозы достигали - 30 градусов, солнце вставало над горизонтом на 3 часа 10 минут.В условиях штормов и нулевой видимости для определения координат нахождения судна Сергей Волков освоил теодолит. Только специалисты смогут понять, насколько это сложная наука. Несмотря на жестокие морозы и ветры, едва лишь в разрыве облаков появлялись небесные светила, прихватив с собой треногу, теодолит, секундомер и фонарик для подсветки для записи, капитан и один из штурманов спускались на лед и в нескольких метрах от судна проводили наблюдения. Затем с помощью звездного глобуса и таблиц вычисляли координаты местонахождения судна. Волков отличался исключительным трудолюбием, что всегда выделяло его среди сослуживцев, для которых его авторитет был непререкаем. Ученые занимались обследованием ледового массива, следили за передвижением айсбергов и за погодой. Каждые 4 часа эхолотом замеряли глубины океана, исследовали «поведение» корпуса судна при сжатиях. Как показали наблюдения, на отдельных участках корпуса напряжение достигало до 2800 килограммов на квадратный сантиметр, в то время как допустимая нагрузка - 3500. В последние дни июня в районе дрейфа вновь свирепствовали штормовые ветры и метели. Недалеко от судна появилось еще пять айсбергов. Ближайший из них находился в пяти кабельтовых от неподвижного судна, что беспокоило моряков и ученых. 3 июля астрономические наблюдения показали, что изменилось направление и судно дрейфует на юго-восток, что таило новые опасности. Судно вместе с ледовым полем несло в сторону подводной банки, на которой могли оказаться айсберги. А несколько юго-восточнее банки - скалистые острова Баллени. Частые метели заносили судно снегом, и ежедневно десятки моряков очищали палубу от многотонных снеговых заносов. Со всех сторон судно окружили айсберги. В радиусе
15 миль их было зарегистрировано шестьдесят. Многие были видны невооруженным глазом. Расстояние между «Обью» и островом Янг сократилось до 70 миль. Корпус судна непрерывно вздрагивал, откликаясь на толчки ледяных полей. Подходил к концу третий
месяц ледового плена.
БЛАГОПОЛУЧНЫЙ КОНЕЦ
День 22 июля стал самым радостным для всех находившихся на борту электрохода. В 9.50 утра по судовому времени «Обь» освободилась от ледового сжатия и получила возможность самостоятельно двигаться. Преодолев 90-дневный дрейф, жестокие штормы и ураганы, «Обь» вернулась на Родину. Капитан ждал оценки своей деятельности в столь сложном рейсе. Он знал, что есть люди, пытающиеся обвинить его в профессиональной ошибке, в результате которой судно оказалось в ледовом плену. Но специ-алисты и члены экипажа, пережившие трудности дрейфа, высоко оценили его профессионализм. В том рейсе «Обью» была дос-тигнута самая южная в плавании точка - 77 градусов 5 минут 5 секунд южной широты, 158 градусов 24 минуты западной долготы.
Моряки и судно с честью вышли из этого сурового испытания. Во время дрейфа был проведен целый комплекс уникальных исследований в неизученном районе Антарктиды. За спасение судна, мужество и отвагу 12 членов экипажа «Оби» были награждены орденами и медалями. Кавалером ордена Ленина стал капитан Волков. Три месяца постоянного напряжения, борьбы за спасение судна и людей, не могли не сказаться на его здоровье. После возвращения из рейса он впервые попал в больницу. Врачи конста- тировали аритмию сердца.
ТРАГИЧЕСКАЯ СУДЬБАт КАПИТАНА И СУДНА
Позже «Обь» совершала рейсы в Арктику, в Канаду. В 1980 году судно было выведено из эксплуатации и продано Министерству геологии. «Обь» использовалась на острове Колгуев как общежитие для нефтяников. Волков не мог смириться с таким решением. Предложили должность в министерстве морского флота, и он согласился. Как известно, пережитые стрессы жизнь не удлиняют. И 19 сентября 1983 года Волкова не стало. Ему тогда исполнилось всего 50 лет.Недолгой оказалась жизнь этого яркого, горячо преданного морю, необычайно честного и доброго человека. Но за короткое время пребывания на земле он успел оставить память о себе в истории отечественного мореплавания.Так же трагично завершилась судьба его «Обушки», разбитой штормом и брошенной
в губе Ременка вблизи селения Бугрино.
Валентина КАРЕПОВА.
КОВАРСТВО «ГОЛУБОЙ КРАСАВИЦЫ»
В этом году исполнилось 40 лет со дня героического дрейфа дизель-электрохода «Обь» Мурманского морского пароходства в тяжелых льдах Антарктиды. Дрейф начался 23 апреля 1973 года и завершился только 22 июля 1973 года.
Из газеты АРКТИЧЕСКАЯ ЗВЕЗДА № 5 от 30 мая 2013 года
С мурманского сайта
http://www.msco.ru