ВАЛЬКАРКАЙ 27.01.2011
Иван ИВАНОВ (фото автора)
http://ks87.ru/site.xp/057054124049057050049.htmlЧто такое Валькаркай и где он находится до недавнего времени даже не представлял, хоть и живу на Чукотке четверть века. Да и немудрено, округ у нас немалый. Но вот режиссер Алексей Попогребский снял на берегу Восточно-Сибирского моря, свой фильм «Как я провел этим летом». И о полярной гидрометеостанции, где проходили съемки, узнали многие. Спасибо человеку, просветил. Хотя, если честно, кино не понравилось, но слышал и противоположное мнение. В любом случае, мне, как фотокорреспонденту, захотелось побывать на том самом берегу, у мыса Шелагского – максимально северной материковой точки Чукотки. Тем более, оказывается, Валькаркай действует по сей день, и на станции по-прежнему работают метеорологи. Значит будет у кого остановиться. Едем!
БЛИЗКО НЕ ЗНАЧИТ БЫСТРО
С доставкой обещал помочь сам Дмитрий Козелов – главный по чукотскому гидрометеоуправлению. Он же во многом помог и киноэкспедиции, за что ему в титрах прописано отдельное спасибо.
И вот оно долгожданное, пускай и пасмурное, утро. Большой и белоснежный трехосный вездеход – ТРЭКОЛ загружен вещами, запчастями и продуктами. Ехать от Певека недалеко, порядка восьмидесяти километров. Из них половину пути, до соседнего села Янранай, двигаемся по хорошей дороге. Дальше перед нами предстала нетронутая целина глубокого пушистого снега: поехали значительно медленнее. Взобраться на перевал вовсе оказалась целой проблемой. За рулем старается механик Андрей Шмонин. В свое время он немало лет отработал в «полярке» на острове Врангеля, даже возглавлял станцию в трудные времена.
Двигаемся дальше, делаем по склону длинные галсы, туда-сюда-обратно, пробуем штурмовать подъем с разных сторон. Получается не очень: колесная техника не вытягивает, буксует в снежной колее. А снегоходу Владимира Мелюшкина все нипочем. Владимир – начальник валькаркайской станции, возвращается с нами на новеньком гусеничном ходу, что прикупил совсем недавно. Большинство пассажиров пересаживаются в самодельные корытообразные сани, и мощная иностранная техника играючи втаскивает их на подъем. Следом на вершину таким же образом переправляется и основная часть груза. И только после этого бедолага – ТРЭКОЛ еле-еле пробивает свою колею на перевал. Все облегченно вздыхают: вниз покатим явно веселее!
В узкой полоске багрового заката, под низкой облачностью, высветился далекий силуэт Певека и погас. В Заполярье в эту пору смеркается рано. Лишь первые звезды на быстро темнеющем небе подсвечивают наш спуск. Катить, нет ползти(!) вниз, оказалось ничуть не легче подъема. Снега на подветренной стороне навалило еще больше: вездеход то и дело зарывается по самые мосты. Меж тем в свете фар полетели, заискрились снежные ниточки поземки. До Валькаркая осталось всего километров пятнадцать. Вызвали по рации помощь, и вскоре из заснеженной мглы на станционном «Буране» появились метеорологи, вооруженные лопатами. Началась операция под условным названием «Копай-толкай!». Результат – практически нулевой, колеса лишь беспомощно елозят в колее. Технически подкованные мужики предположили: на задних двух мостах «полетели», не выдержав нагрузок, полуоси… А порывы ветра все сильнее. Не хватало дождаться настоящей пурги. Делать нечего, решено бросать вездеход и эвакуироваться снегоходами...
Все когда-то кончается: сквозь снежную поземку мелькнули долгожданные станционные огни! Воистину Валькаркай в очередной раз подтвердил свою категорию ТДС – труднодоступной станции.
АРЧУМ И ДРУГИЕ СТАНЦИОННЫЕ ОБИТАТЕЛИ
Среди сумятицы подъехавших и встречающих крутятся три собаки: внимательно обнюхивают каждого вновь прибывшего. Крупные собачки, такие цапнут – мало не покажется… Но мохнатая троица оказывается наимилейшими друзьями человечества: не проявляют даже намека на агрессию. Наоборот, большой лобастый кобель миролюбиво ткнулся в ладонь, мол, давай знакомиться. Все его зовут Арчум. Да, тот самый, в честь которого назван киноостров. А в жизни хвостатый герой фантазии Попогребского просто всеобщий любимец. Пса наперебой стараются приласкать, дружелюбно теребят со всех сторон. Приняв ласки как должное, Арчум с достоинством истинного француза, а он вправе претендовать на это, прошествовал по коридору и по-свойски улегся в центре кают-компании. Умостил по-удобнее морду на лапы и флегматично поглядывает на происходящее вокруг. И дела ему нет до снующих мимо ног. Оживился, лишь учуяв под носом кусок подкопченной колбасы: дружественное подношение от Николая Сосновского, вернувшегося на станцию с месячного лечения. Не забыл механик от щедрот одарить мясным деликатесом и других собачек: Джессику и Банду – вот уж не собаки, а шило! Невеликие зарплаты на станции, но для четвероногих друзей не жалко!
Что-то чересчур внимательно наблюдаю, как псины с аппетитом уплетают «Краковскую», и ловлю себя на мысли, что сам бы не прочь им помочь. Проснувшемуся аппетиту способствуют и доносящиеся из кухни вкусные запахи. С приготовлением ужина хлопочет женская часть коллектива. Меню заявлено по случаю приезда гостей праздничное. Включая салат из свежей капусты и не менее свежих помидоров, которые умудрились в дороге не поморозить. У электроплиты хозяйничает повариха Елена со звучной фамилией Мантада, но она истинная дочь Чукотки. На сковороде в шкворчащем масле она жарит до золотистой корочки корюшку. Такой рыбный изыск здесь не ловится: Владимир, обкатывая снегоход, съездил порыбачить за сотню километров совсем в другую сторону от Певека, на Усть-Чаун. Фотографирую и рыбешку, и открытую улыбку поварихи. Поварского колпака на ней нет, зато на ярко-красной футболке красуется на английском реклама будущей российской Олимпиады. Ясно, у RUSSIA все впереди!
В ожидании застолья народ, балуясь чайком, смотрит телевизор. То один канал включат, то другой, то третий... Перебирать среди полусотни спутниковых телеканалов можно долго. Чета Мелюшкиных потратила свои кровные на космическое удовольствие, благо, удалось сэкономить на спутниковой тарелке – сгодилась старая, сохранившаяся с незапамятных времен. Недавно установили на станции и казенную спутниковую связь, но позвонить по ней нельзя: пока нет трубки. Для связи с внешним миром предназначена рация.
Радиорубка расположена с восточной стороны станции. Там, в уединении, живет Михаил Савченко. Он всего несколько месяцев на Чукотке: выучился на материке на ускоренных курсах техников-метеорологов и прилетел. Не молодой, не старый – в расцвете сил, но, похоже, успевший расстаться с иллюзиями молодости и слегка разочаровавшийся в жизни-злодейке. Каким ветром занесло его и других на этот северный берег? Надоели материковая обыденность, или заработать захотел? Разбогатеть, как выяснилось, здесь прямо скажем труднова-то. В подтверждение на виду лежит листок-расчетка коллектива за последний месяц, переданный из управления по рации. Против фамилий – суммы, с которых богатства не накопишь. Утешительное по-
ощрение от государства – бесплатное питание из расчета семь тысяч на нос, вернее, рот. К тому же, наличные, по большому счету, на станции не нужны – негде тратить, и зарплата перечисляется на банковский счет. Глядишь, к отпуску что-то и набегает. Сей факт в разговоре особо отметил второй механик Виталий Попков.
Оставим грустное – стол накрыт! Обитателя радиорубки вызванивают к ужину по антикварному полевому телефону: крутишь ручку вызова, затем говоришь. Все в сборе, садимся. Моим соседом оказался молодой истопник – Петр Эттувге – родом из соседнего Янраная. А напротив – молодежная пара, опять же новоиспеченные метеорологи с Сибири: Иван Григорьев с женой Анной. В довершении, с хозяйского краю стола, рядом с супругом-начальником Владимиром его ненаглядная Елена. Хотя оба тоже в расцвете молодости, но именно они признанные старожилы и костяк станции.
ВЛЮБЛЕННЫЙ «КИЛЛЕР» СТАЛ ДРУГОМ МЕТЕОРОЛОГОВ
Сквозь тюль забрезжил неяркий рассвет. Кто встал пораньше и не занят работой, подтягивается в кают-компанию к утреннему чаю. Прихлебываю из кружки и рассматриваю внимательней обстановку. Небогато живут метеорологи. Старую обстановку дополняет стоящий проходе сервант, забитый собраниями сочинений мировой классики. Серьезными книгами на станции нашпигован не один шкаф – остатки роскоши советского периода, когда «полярки» процветали.
Сейчас, не в пример, более чем скромно: и в обеспечении – выбор тех же продуктов, прямо скажем, скуден, и в интерьере – мебель давно пора менять. Зато опрятно и обихожено: побелено, обои поклеены свежие. Домашнего уюта добавляют цветы в горшках, их Елена переносит в кают-компанию, здесь теплее. Хотя фирменный мощный котел на соляре работает отлично, но старое здание, построенное аж в тридцать каком-то году прошлого столетия, прогреть непросто.
За окном в сгущающихся сумерках злобствует разыгравшаяся пурга.
Собравшаяся на метеоплощадку Елена позвала Арчума. Вместе и отправились: впереди пес, следом старший метеоролог. Четвероногий друг частенько сопровождает гидрометеоспецов, согласно классическому расписанию, каждые три часа днем и ночью. Для Арчума это не просто прогулка за компанию: он охраняет людей от диких зверей. В первую очередь – от белых медведей! Никогда неизвестно, когда и откуда объявится умка. Попробуйте ночью или в снежной круговерти пурги отличить белую шкуру зверюги от сугроба. В таких случаях выручает собачий нюх и преданность Арчума. При опасности он бросается заслонить человека, отвлекая косолапого хищника на себя. И медведи отступают. Примеров тому не счесть.
Хотя, смеются станционные, среди ночи Арчуму порой ужасно не хочется прерывать сладкие сновидения, приходится упрашивать. Женщинам быстрее удается растолкать засоню. Дамское общество Арчум выделяет особо: женщины ласковые и заботливые, и он в ответ – сама галантность. Этим качеством, возможно, обязан прежнему хозяину – французу Жилю Элькему, совершившему за несколько лет грандиозное путешествие вдоль побережья Ледовитого океана. В 2003 году заморский путешественник сделал на Валькаркае длительную передышку, давая отдых уставшим гренландским лайкам. Валькаркайцы запомнили тогдашнего Арчума худым и драным. Мало, что надрывался в упряжи, так еще без конца жестоко грызся с собратьями. Кобель на дух не переносил, когда хозяин привечал других собак. Он вымотал Жиля своей ревностью, и тот отправился в дальнейший путь уже без влюбленного в него «киллера». Так он назвал Арчума в ответном письме Владимиру. Узнав, что пес прижился на станции, француз благодарил валькаркайцев за доброе отношение к подкидышу.
ЗДЕСЬ КИПЕЛИ КИНОСТРАСТИ
Арчум и в самом деле, похоже, вполне доволен жизнью. В очередной раз, честно исполнив миссию секьюрити, возвратившись, с метеоплощадки он блаженно вытянулся посреди радиорубки: тепло, спокойно. На тщательно вычесанной собачьей шкуре заблестели капельки растаявших снежинок. Вроде дремлет, а чуткие собачьи уши, подрагивая, внимают будничной интонации Елены, зачитывающей в эфир для «Феи» свежую метеосводку. Последнее очень смахивает на сцену из кино. Тот же «фейный» позывной, за которым скрывается певекское гидрометеоуправление, и та же комната радиорубки: именно здесь, перед объективом, разыгрывались драматические сцены. Елена рассказывала, что для съемки только кое-что убирали из кадра да переставляли стол, в поисках выгодного освещения. Думается над этим операторам пришлось поломать голову…
Впрочем, гостеприимный коллектив станции все три месяца съемки терпеливо мирился с возникающими трудностями. Больше того, шел навстречу работникам киноискусства, в чем только можно. Например, помогая добиться реальной картинки, показывали и рассказывали о всех нюансах своей профессии. Вспоминая эти консультации, Володя сетует: получается, не всегда внимательно слушали, некоторые профессиональные «фишки» метеорологов автором фильма проигнорированы. И тут же сам себе парирует:
– Главная тема – психологический конфликт, а тонкостей соответствия действительности ни московский зритель, ни тем более заграничный кинокритик, все равно не заметит. Разве только спецы по нашему профилю улыбнутся, – махнул рукой начальник Валькаркая. – А насчет того, что на отдаленных станциях случается всякое с психикой, есть не один пример...
В котельную радиорубки прошел истопник. Привычно прошурудил жар в топке котла, вычистил шлак: взметнувшаяся пыль оседает не сразу. Стараюсь увековечить в фотографии усилия Петра на отопительном поприще, а он, подкидывая очередную порцию угля, вдруг рассмеялся, мол, на сей раз снимают котельную по прямому назначению, а не устраивают из нее поварскую. В самом деле, в кадре фильма еда готовится в чумазом интерьере котельной. Отдадим должное съемочной группе – лихо сымитировавшей процесс варки: декорация плиты, пар из бадейки – все как полагается. Пыльные, прокопченные стены подыграли в создании примитивного образа жизни полярников. Подобного эффекта явно не удалось бы добиться в опрятных владениях госпожи Мантады. Спрашивается, зачем потребовалось опускать до гротескового «котельного» андеграунда, и без того непростой быт чукотских полярников?
ПОРА И ЧЕСТЬ ЗНАТЬ
Продула пурга: временами ветер своими порывами стремился разогнаться до сорока метров в секунду. Сейчас за окном тихо, можно возвращаться. Отправляемся на снегоходе: сломанный вездеход починить так и не удалось. По пути проезжаем мимо заиндевевшего Трэкола, сиротливо утопающего в глубоком снегу. Дальше по распадку, наоборот, выехали на продуваемый участок, где ураганом тундру вовсе оголило. Больше того, с промерзшего грунта выдраны клочья травы с корнями. Чтобы не портить «гуски» снегохода на взъерошенной земле, пассажирам нужно преодолеть препятствие пешком. Топаю, по ходу оглядываю поле битвы природной стихии – вот уж вычесало так вычесало. Что тут творилось во время разгула пурги – можно только представить: порезвилась матушка-природа, от души!
По возращении в Певек собрался зайти в гидрометеоуправление, лично поблагодарить Дмитрий Аркадьевича, но не застал. Отбыл начальник на остров Врангеля, где закончили сборку новой модульной полярной станции. Благо есть телефон, созвонились. Помимо прочего поинтересовался, как прошла приемка островной станции.
– Все нормально, – бодро откликнулся Дмитрий Аркадьевич, – строители собрали на свайном поле четырнадцать современных модулей, запустили, существенных недоработок нет. Если в ближайшем будущем сумеем добавить еще четыре модуля, совсем хорошо получится.
– Что нового на Валькаркае?
– В общем, нормально. Кстати, Трэкол дотащили до станции, разобрали, три полуоси «полетели», делают. Да, еще новость, получили валькаркайцы премию как лучшие среди прочих труднодоступных станций.