Н-114 (Сталь-2)

Авиатехника, люди, события - специализированные ведомства.

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 15 Ноябрь 2011 13:49

 Фото Николаева А.С. (1).JPG
Вот некоторые выписки из статей, в которых речь идет об этой могиле.
Фотография Николаева А.С.


Кладбище в бухте Варнека
Игорь ТАСКИН

Стоял на редкость теплый солнечный день. На небе ни облачка — полный штиль. И только неугомонные чайки, снуя над зеркальной поверхностью, своими криками нарушали тишину. Суда экспедиции, надежно уцепившись якорями за грунт, замерли на рейде в ленивом ожидании дальнейших событий.
Архипелаг Новая Земля и остров Вайгач служили как бы естественной границей Западного и Восточного секторов Арктики. Здесь, в проливе Югорский Шар, по рекомендации командования Северного флота на многие годы нашли постоянное укрытие следующие на сибирские реки караваны судов.
Ледовая разведка не приносила ничего хорошего. Обстановка в Карском морс сложная, путь на восток закрыт льдами. Надо ждать. Как говорится, береженного и бог бережет. На рейде тишина. Однако на судах идет обычная жизнь: где-то отрабатываются приемы борьбы за живучесть, колокола громкого боя извещают о проведении тревог, не забыты и шлюпочные учения. Путь впереди сложный и опасный, надо быть готовым ко всему.
Тем временем море жило своей обычной жизнью. Вода в бухте удивительно чиста и прозрачна, даже на глубине до тридцати футов отчетливо виден лежащий на грунте якорь, его цепь, плотно увитая морскими водорослями. Неторопливо, с уверенным достоинством проплывают мимо рыбы покрупнее, тут же мечутся в беспорядке стайки мелкоты.
Если на материке день сменяет ночь, то в Заполярье он длится беспрерывно. Блестящий огненный шар щедро поливает своим светом дикий, необжитый берег, водную гладь пролива. И только в полночь ненадолго опускается за горизонт. Пользуясь хорошей погодой, кто-то загорает, подставляя солнечным лучам истосковавшуюся по теплу спину, находились и смельчаки, которые, ныряя в манящую глубину зеленоватой ледяной воды, выскакивали оттуда как ошпаренные, энергично карабкаясь по шторм-трапу на желанный спасительный борт.
В команде большинство — молодежь, она, как и везде, неугомонна, ей и тут больше всех надо. Заводилой во всех делах был второй механик Аксенов. Невысокий, общительный и подвижный Геннадий Иванович, или просто Генка, и тут был главным. На берег собрались быстро. Капитан Алексей Григорьевич Кугаенко среднего роста, плотный, с лицом типичного южанина, по всему видно, человек бывалый. Как и большинство питерских, а их была добрая половина команды, он обладал неистощимым флотским юмором с явно одесским уклоном. Даже теплоход наш звал полушутливо-полусерьезно - ”Ваня Сусанин”.
Капитан дал “добро” и тут же добавил: покрыта белыми цветами. Да это же ромашка, обыкновенная северная ромашка. Собирая цветы набрели на заброшенное кладбище. То там, то здесь торчали покрытые травой бесформенные холмики, над которыми высились замшелые деревянные кресты или пирамидки со звездочками наверху. Могил было немного. Отличались от всех памятники полярным летчикам — это неизменный пропеллер, часть мотора или фюзеляжа. А вот и спасательный круг: бронзовая табличка с четкой надписью: погиб при разминировании пролива Югорский Шар. Круг подкрашен, могила ухожена, табличка надраена.
— Флотские постарались, — сказал Коля. махнув рукой в сторону внешнего рейда.
— Шестой годок после войны пошел, — добавил он задумчиво. Там, вдали, маячили стройные серые корпуса тральщиков, мигали фонари ратьера — это неустанно трудились сигнальщики, переговариваясь световой “морзянкой”. Идет, идет служба.
И только теперь обратили внимание на массивный бетонный памятник. увенчанный металлической звездочкой, с большой сквозной нишей в прямоугольной цокольной части. Кто и когда здесь похоронен — узнать не удалось. неумело нанесенные надписи почти стерлись. Постояли в скорбном молчании. Высказывались всякие предположения, догадки. Коля Шерстнев явно что-то знал, но отмалчивался. Невольно вспомнилось, как он отшутился, когда спросили, почему не попал в загранплавание.
— А надоело шляться по Невскому с пустым карманом...
Но мы-то знали что ему закрыли “светофор”, то есть лишили визы. Время близилось к обеду, причалили к борту. Взволнованные, полные впечатлении. собрались в кают-компании. На наши вопросы капитан отшучивался, что-то не договаривал.
— Арктика есть Арктика, она умеет хранить свои тайны. Придет время - узнаете.
Заканчивалась длительная стоянка, один за другим суда экспедиции вытягивались на внешний рейд, выстраивались в походный ордер. Впереди флагман “Хабаровск”. Окончив боевое траление, вдали поджидали тральщики. На мостике вдвоем с капитаном. — Видишь, Игорек, в скале шахты?
И впрямь в бинокль видны были две или три штольни, уходящие в глубь прибрежной скалы.
— Здесь был спецлагерь НКВД, а в штольнях работали зэки, — и задумавшись, глядя куда-то вдаль, капитан стал рассказывать:
— Ходят всякие слухи и легенды. А было это во время войны. Рудники работали, добывая ценные полиметаллические руды, очень нужные для военной промышленности. Тяжкий каторжный труд, цинга, голод и холод — все было. И вот однажды произошло восстание. Мятежные зэки перебили охрану, по льду хотели подобраться к ледоколу, стоящему в проливе, и на нем удрать, может, даже и за границу. Ледоколы тогда почти
— Смотрите, не заблудитесь, — и уже серьезно кивнул в мою сторону, -старпом назначается старшим.
Даже в этом соблюдались флотский порядок и традиция. В шлюпку спрыгнули еще два Виктора — Зимняков и Томилов, матрос Коля Шерстнев. — Коля Шерсть и Витя Волос, — подшучивал капитан.
Налегли на весла. Вот и берег, ступили ногой на твердь земную. Берег как берег, но, поднявшись на крутой склон, ахнули. Насколько видел глаз, тундра была все были в ранге вспомогательных крейсеров, военная команда заметила вооруженных людей, ползущих по льду. Прозвучал сигнал тревоги, и ледокол полным ходом ушел в море. Захватить им удалось лишь небольшое рыболовное судно, на котором и вышли в морс. Однако командованию стали известны координаты, суденышко перехватили военные корабли и потопили.

Много в Арктике произошло трагедий, эта — одна из них. И мало кто о ней знает.
Невольно вырвалось: “А памятник кому?” — Тот памятник — погибшей охране лагеря.
Погибли и бунтовщики. И никто не мог сказать, кто они — отпетые преступники, невинно осужденные, а может, “враги народа”.
...В открытом море усилилась качка. Вдали в серой дымке таяли берега острова Вайгач. Суда вытянулись двумя колоннами: Обь-Иртышский и Енисейский отряды отдельно, у каждого на буксире по два лихтера. Мерно постукивают дизели. С каждым оборотом винта ближе к родным берегам. Позади Беломорско-Балтийский канал, моря Белое и Баренцево, впереди — Карское.

о-в Вайгач, Красноярск (1951-1994)



Вайгач
Виктор Конецкий

В девять часов утра 24 августа 1964 года наши суда втянулись в бухту Варнека на острове Вайгач и стали на якорь кабельтовых в трех от берегов.
Стоянка обещала быть короткой. Флагман торопился изо всех сил. И моряки каравана спешили побывать на берегу, купить или выменять у ненцев из поселка медвежьи и оленьи шкуры, вяленого омуля или оленину.
В бухту Варнека редко заходят суда. Транспортам здесь нечего делать, они следуют мимо в пролив Югорский Шар или в Карские Ворота. Изредка забредет в бухту ледокол, подремлет на якоре в ожидании очередного каравана. Ведь за островом Вайгач начинается Арктика. Льды Карского моря зачастую закупоривают проливы. И вот ледоколы ждут караваны у порога Арктики.
Уже много веков тому назад вдоль берегов Вайгача пролегала дорога в Карское море русских и иностранных купцов. Особенно здесь было оживленно после основания в 1601 году на реке Таза в Обской губе укрепленного города Мангазея. Из Мангазеи возили шкуры соболя, лисы, белки. А в Мангазею — иностранные товары. Особенно отличалась Англия. Тобольские воеводы всполошились, стали писать жалобы и доносы, ибо терпели от иностранных хороших товаров убытки. Воеводы требовали запретить Северный морской путь для всех судов вообще. Мудрым указом царя Михаила Федоровича этот путь закрыли. В те времена указом, вероятно, можно было закрыть и Америку. Ослушникам грозило наказание батогами. А на Вайгаче поселили стражу из пятидесяти человек.
Эти пятьдесят человек были геройскими парнями. Они умудрились так хорошо нести свою службу, что уже через несколько лет Мангазея, где раньше собиралось до двух тысяч купцов в навигацию, пришла в полный упадок и даже исчезла с карт. Как эти ребята ловили корабли, следующие вдали от Вайгача, среди подвижных льдов, в штормы и туманы, мне непонятно. Как они без радиолокатора обнаруживали эти ладьи, как добирались до них и каким оружием задерживали, мне тоже совершенно непонятно. Одно мне ясно — это были отчаянные ребята.
С какой тоской глядели они на пустынные, мертвые берега острова, когда плыли в первый раз по мертвому морю. Как сложили они для себя избы-станки, как болели цингой, какие красные были у них глаза от огня и дыма ворваньего светильника. Как выла пурга за стенами изб. И как в эту пургу шатались они по мысам и выглядывали в море корабли-нарушители. И как, прыгая со льдины на льдину, выбрасывая из глоток клубы пара и фонтаны ругани, потрясая пищалями и алебардами, спотыкаясь и падая в полыньи, подбирались они к иностранной ладье и совали в нос кормщику царев указ. Крепкие это были солдатушки. Мир праху их! И сейчас-то жить на Вайгаче тяжело. И зимовщикам здесь платят столько же, сколько тем, кто зимует в Центральном полярном бассейне.
Мы пришли на Вайгач в разгар лета.
Был солнечный, со слабым ветерком день. В бухте Варнека вода лежала в зеркальной неподвижности. И черные скалы берегов отражались в ней. За скалами виднелась блеклая зелень тундры. И домишки ненецкого поселка, который так и называется — Бухта Варнека.
Я много раз бывал здесь, но матросы не были и просили меня пойти с ними на берег. Капитан разрешил, и я приказал спустить шлюпку.
Со мной пошли боцман, второй механик Калин и старпом соседнего судна Ваня, длинный, худощавый, юмористический мужчина, очень похожий на артиста Филиппова. Легкая шлюпка бесшумно скользила по спокойной воде. Вода была прозрачна и холодна. Видны были валуны и осколки скал на грунте.
Мы завели шлюпку в укромную бухточку, вытащили ее далеко на гальку, боясь прилива, и поднялись на ближний тундровый горб. Про те холмы, которые есть в тундре, всегда почему-то трудно сказать именно «холм». Холм — слово среднерусское или даже южнорусское. А здесь — горбы, плавные, переходящие один в другой невдалеке от берегов моря. Затем сливающиеся в ровную, как стол, тундру. И в этой тундре много озер. Когда видишь тундру с самолета, кажется, что ее беспорядочно бомбили тысячи самолетов. И воронки заливала вода. И если есть солнце, то они все блестят под его низкими лучами.
На возвышенности, куда мы поднялись, чавкая сапогами по болоту, ветер был сильнее и холоднее. Он посвистывал в камнях и редких травах. И посвист ветра только подчеркивал вечную тишину и пустынность этих мест. И сразу же мы увидели могилы.
Боже мой, куда ни занесет тебя судьба на Север, везде встречаешь могилы. И это не потому, что здесь умерло или погибло больше людей, чем в остальных краях земли. Нет, на русских полях и в горах Кавказа погибло людей в тысячи раз больше. Но там могилы не так заметны и не вызывают такого щемящего и сильного впечатления, как на Севере. Там взгляд останавливается на деревьях, домах и дорогах, там могилы прячутся в тени кладбищ. А здесь могилы видно издалека, и всегда тянет подойти к ним, узнать о прошлых людях, узнать их имена.
И бренность жизни, и вечность ее окружают северные могилы и бьют по сердцам.
В одинокой могиле, которая вознесена высоко над морем, есть величие человеческого мужества. На Севере, в ледяных пространствах, человек сильнее всего доказал, что он может победить даже одиночество.
Маленькое кладбище в бухте Варнека обнесено слабой загородкой. В центре его высится самодельный памятник двум летчикам, которые разбились здесь. Их имен нет на цементе памятника. Только подлинный самолетный винт чуть качается за оградкой кладбища, молча рассказывая об аварии. И только по старости металла можно определить, что погибли летчики много лет назад. Сам памятник сделан людьми для того, чтобы быть памятником, а винт и лыжи — истинные участники трагедии, потому они действуют сильнее памятника.
Высохшие стебли цветов лежат на могиле летчиков, прижатые от ветра голышом.
Дальше могила, в которую забит здоровенный кол, и на этом колу висит спасательный круг. Краска с круга слезла, снег, дожди, ветер растрепали парусину обшивки, пробка высыпается из дыр. Пожалуй, не следует вешать спасательные круги на могилы моряков. Спасательный круг, который не спас, выглядит насмешкой.
Надпись:
При выполнении боевого задания в проливе Ю. Шар 10 октября 1946 г. скончался матрос ЛЬВОВ Алексей Васильевич.
Спи, дорогой товарищ. 1927—1946 гг.
Ему было бы сегодня тридцать семь лет, этому дорогому товарищу Леше Львову.
И еще одна могила — стальная труба, воткнутая в землю, металлическая дощечка с выбитой точками — зубилом — надписью:
ЛЕДНЕВ Александр Иванович
19.06.19 41
Ст. пом. кап-на п/х «Правда»
Я вытащил записную книжку и записал эти имена. Пускай их вспомнят люди.
Кроме посвиста ветра слышался еще голодный лай собак у окраины поселка. Псы сидели на цепях и бесились от тоски в ожидании, когда выпадет первый снег и их запрягут в нарты. Псы вертелись вокруг кольев, к которым были прикреплены их цепи, и тянулись друг к другу, чтобы покусаться, подраться, но цепи были рассчитаны точно и дотянуться друг до друга псам было невозможно. Мы постояли у могил, сняв шапки, слушая ветер и лай псов. Мы видели отсюда далеко. Ниже нас расстилалась вся бухта Варнека. И корабли нашего каравана казались отсюда маленькими и слабыми. Видны были и противоположные берега бухты.
Огромное северное пространство окружало нас.
И Ваня все-таки не удержался, по русской богохульной привычке сказал, оглядываясь вокруг, тыча пальцем в кладбище:
— Мест еще много, а вид отсюда хороший.
Мы спустились вниз, и псы совсем с ума посходили от желания сорваться с цепей и познакомиться с нами. И только один пес — вожак — сидел совершенно неподвижно, повернувшись к нам спиной и презирая нас изо всех собачьих способностей, и ни разу даже не повернул к нам башки, не говоря уже о том, что молчал как рыба.
Мы прошли мимо и возле первого домика встретились с ребятенком лет шести-семи. Мальчик это или девочка — понять было невозможно: ребятенок был одет в малицу. Он смотрел на нас безбоязненно, но немножко разыгрывая испуг и удивление. Он спрятался за ящик и как бы прикрывал этот ящик своим маленьким телом. Но ему было очень любопытно, и он все выглядывал из-за ящика, когда мы шли мимо. И раскосая рожица ребятенка была очень смешной, хотя болячки покрывали его губы и веки. Он был грязен, и ему было холодно в одной только малице, надетой прямо на голое тело.
И здесь я пожалел, что не взял у нашей буфетчицы Зои Степановны конфет. Я знал, что у нее есть конфеты, но не подумал о детишках на берегу.
— Эй, — сказал Ваня, — ты чего там прячешь?
И мы заглянули в ящик, который слабо оборонял от нас маленький ненец. В ящике были аккуратно расставлены пустые водочные бутылки, а среди этих бутылок сидел большущий — на полметра в высоту — полярный орел. Орел тихо шипел и гнутым страшным клювом рвал голубые оленьи внутреннос- ти и глотал их. Злобные глаза орла косили на нас желтыми зрачками.
Ребятенок испугался, что мы отнимем орла, схватил его, прижал к себе обеими руками и поволок от нас прямо в тундру. Орел был такого же роста, что и ребятенок, орел не доел свою еду и заорал гортанным злобным и жалобным клекотом, щелкая гнутым страшным клювом возле самых глаз ребятенка. Почему он не бил его клювом по голове, по лицу — непонятно. Орел жалобно клекотал и щелкал клювом, а маленький ненец волок его по тундре, мимо навсегда завязшего в мокрой почве трактора, мимо кучи ржавых консервных банок, мимо трупа собаки и деревянных жидких мостков.
Из дома вышел древний старик, весь высохший и потрескавшийся так, как трескается оленья шкура, если долго висит близко от огня.
— Здравствуй, отец, — сказал я.
— Здравствуй, здравствуй, — отвечал старик, щуря глаза на солнце.
Он стоял и смотрел мимо нас, в бухту, на суда каравана.
Второй механик открыл фотоаппарат, навел на старика. Старик сложил руки на груди и стал спокойно позировать.
— Как тебя звать, отец? — спросил я. — Мы тебе карточку пришлем.
— Гурий Павлович, — четко ответил старик.
— Я тебе, Гурий Павлович, обязательно карточку пришлю! — сказал наш второй механик. Он был добрый и искренний парень, и он искренне думал, что пришлет старику карточку из Ленинграда.
— Нет, не пришлешь, — сказал старик и ушел в дом.
А мы пошли фотографировать оленей. Олени стояли запряженные в нарты, четыре в ряд, и никого возле них не было, и они не были привязаны, наверно, они так стояли со вчерашнего дня, когда их хозяева приехали в поселок на свадьбу. Это были добрые и теплые звери.
Когда я хотел погладить одного по морде, он мотнул головой в сторону, и его рога ударились о рога соседа, тот сосед ударил рогами по рогам следующего. И рога тихо, костяно звякнули. А олени смотрели на нас большими грустными глазами, покорные и безропотные.
Мне всегда бывает жалко северных оленей. Они как будто с самого рождения знают о том, что им рано или поздно перережут глотку, сварят и съедят. Коровы не знают, овцы тоже не знают, и бараны не знают, а северные олени, кажется, всегда помнят об этом. И как бы заранее не возражают против такого конца — из уважения к людям.
Возле следующего дома стоял маленький олененок в цветастом ошейнике, привязанный к бревну. Рога олененка недавно спилили, кочерыжки замазали краской, из-под краски выступила и запеклась кровь. По молодости лет олененку дали мешок с травкой, и он жевал ее, когда я подошел к нему. Он сразу сунулся головой мне в руки. У него, наверное, саднили отпиленные рога, и они чесались, заживая. Я осторожно почесал между рогами, ему стало больно, и он отклонился, очень деликатно. И сразу опять просунулся головой мне в руки, когда я собрался уходить.
А людей на улице поселка не было. Два ряда домов казались неживыми, пустынными. Очевидно, после свадьбы все еще спали.
Дерево домов, столбов и мостков, как везде на Севере, было бело-серое, альбиносовое. Цвет из дерева выбит стремительными ударами бесчисленных снежинок, дождями, ветром. И небо здесь к осени тоже выцветает. И солнце бывает белесым даже на закате и восходе. И дерево — под стать ему. Это не оранжевый и лиловый цвет сосновых стволов, и не зеленоватый цвет ольховых бревен, и не желтые еловые доски. Здесь дерево цвета серой промокательной бумаги. На него грустно смотреть. Его привезли сюда из-за тридевяти земель, и оно тоскует по родине, все эти бревна, доски и столбы, которые где-то и когда-то кудрявились листвой и шелестели под ветром в лесах…
Я зашел в один из домов. Мне хотелось посмотреть, как живут там ненцы, привыкшие к чумам и кочевью.
В комнате прямо на стуле лежала недавно освежеванная оленья туша. Возле туши стоял белый эмалированный таз с оленьей кровью. Кровь была совсем свежая, она еще пузырилась. На стене висела акварельная копия шишкинской «Сосны». На подоконнике лежал толстый и растрепанный роман «Абай». И больше в первой комнате никого и ничего не было. А во второй комнате на полу постелены были шкуры. Под шкурами спала пожилая женщина и человек пять детишек. Дышалось здесь тяжело. Я тихо вышел.
Спутники мои куда-то пропали. Стая молоденьких щенков бросилась мне под ноги. Я переворачивал их вверх ногами и трепал по брюху. Не надо было этого мне делать. Щенки оказались так непривычны к людской ласке, что уже не отставали от меня. Они носились вокруг, переворачивались пузом вверх, лаяли, скулили и требовали ласки. Им ужасно хотелось игры. Они пришли в такой ажиотаж, что стали кусать друг друга за уши. А я не мог погладить и потискать всех.
У одного из щенков к ошейнику был привязан бубенчик. И по тому, что у него были ошейник и бубенчик, я понял, что когда-нибудь он будет вожаком. Честное слово, я сам понял это, когда сзади кто-то сказал:
— Вожаком будет.
Это сказала мне женщина, одетая по-европейски. Она была даже в туфлях, хотя по мокрому болоту ходить можно только в сапогах.
А этот щен с бубенчиком был очень мускулистый, гладкий, довольный своей молодостью. И он знал, что сильнее и красивее других, но покамест не использовал по молодой глупости свои преимущества. Он еще был демократом в коллективе других щенков.
Если говорить честно, я хотел этого щенка украсть. У меня давно есть мечта — завести себе настоящую сибирскую лайку. Чтобы она жила со мной в Ленинграде, чтобы ей было жарко летом, чтобы она любила меня, была злой, но для меня доброй, чтобы она выла и плакала, если я умру вперед нее или куда-нибудь уеду от нее. И чтобы я так любил ее, что, если она умрет вперед меня, я тоже бы плакал. Это глупо все, но я в самом деле давно так мечтаю.
— Вожаком будет, — повторила женщина. И я понял, что не смогу украсть этого щенка с бубенчиком. Не хватит совести.
— Вы невеста? — спросил я.
— Нет, — засмеялась она. — Я только в гости приехала.
— Почему из бани дым идет? — спросил я.
— Вы здесь уже бывали? — спросила она меня в ответ.
— Да, — сказал я.
— По-моему, я вас уже видела.
— Вряд ли. Я здесь давно последний раз был. И вы здорово младше меня.
— Когда? — спросила она.
— В пятьдесят пятом я здесь отстаивался.
— С караваном?
— Да. Только я тогда на рыболовных судах шел.
— А все-таки я вас помню. Я вас где-то видела. Я в Хабарове интернат кончала. Я теперь учителем в Амдерме работать буду. Я вас точно помню. Вы мне какао пить давали.
— Какао? — переспросил я, чтобы выиграть время.
— Ага.
— Чертовщина, — сказал я, польщенный в то же время тем, что здесь, на краю земли, кто-то меня знает.
Мне пришлось когда-то идти отсюда, из бухты Варнека, в пролив Югорский Шар, в становище Хабарово, вообще без карты. Приказали мне идти на сейнере на полярную станцию, потому что считалось, что я лучше других капитанов в караване знаю эти места, Арктику. И я дошел нормально, но потом, как моряки говорят, обсох там, в Хабарове.
Я очень смутно помнил то свое приключение. Помнил только, что какой-то человек крутился на турнике возле полярной станции. И еще помнил двух девушек-медсестер из красного чума. Они пришли к нам на судно в гости, когда мы не могли сойти с обсушки, а нам било в корму тяжелым накатом. И я все пытался связаться по рации с флагманом каравана, но высокие каменные мысы не пропускали радиоволн и никто мне не отвечал. И растерянность была ужасная — я тогда первый раз в жизни шел капитаном.
Я помнил, что девушки-медсестры были удивительно скромные, хорошие, настоящие подвижницы. Они поехали из родных своих вологодских и новгородских мест на Крайний Север, чтобы привить ненцам культуру и основы сегодняшней медицинской науки.
А когда они оказались у меня на судне, они прижимали свои длинные платья к коленкам, сидели, распаренные котлетами, и пили какао, и нам очень не хотелось уходить.
И еще один гость у меня тогда был на борту — мальчишка-ненец лет десяти. Он с нами вместе возился в прибое, когда мы заводили с кормы швартов на валун, чтобы судно не развернуло бортом к накату.
И вот оказалось, что тот мальчишка и стоящая теперь передо мною женщина — одно и то же существо.
— Вы мне какао давали, а я непривычная к нему была, не хотела. Мне больше чай нравился, — объяснила женщина. — Я вас хорошо запомнила. Вы мне книгу подарили. Рассказы Рабиндраната Тагора.
— Очень приятно теперь вас встретить, — сказал я. — Шкур оленьих у вас тут ни у кого нет?
— Есть, но невыделанные все, протухнут сразу. У нас-то здесь холодно, а вы их домой не довезете.
Я увидел своих ребят, они возвращались к шлюпке.
— Ну, прощайте, будьте счастливы, — сказал я. — Может, и еще судьба сведет.
— Спокойного плавания! — пожелала она мне.
Матросы уже скрылись за береговым обрывом, и я шел по тундре совсем один. И вдруг увидел, как много вокруг цветов. И колокольчики, и пушица, и незабудки, и желтенькие какие-то. Очень нежные, прозрачные цветы в холодном воздухе на холодной, мокрой земле.
Громко кричали над бухтой чайки.
Жизнь была вокруг, много жизни.
Я шел мимо кучи оленьих костей и ржавых консервных банок и думал о грязных здешних ребятишках. Они грязны, но в этом то презрение к собственному телу, без которого не заставишь себя шагнуть навстречу смраду, вырывающемуся из медвежьей пасти. Им наплевать на лишаи. Пускай мальчишка мал ростом и грязен, но кто может сегодня похвастать тем, что его сын рос в обнимку с орлом, таскал орла по топкой тундре, прижав к груди, сердцем в сердце, слушал с рождения гортанный злобный и жалобный орлиный клекот?
Я только что видел старые могилы и все еще слышал собачий лай и посвист ветра в выветренном камне. И почему-то думалось о том, что нет на свете отдельно жизни и отдельно смерти, а есть что-то безнадежно перепутавшееся между собой, и что нет нужды и смысла разбираться во всем этом. А надо жить проще и не бояться смерти, как не боятся ее северные олени и ненцы.
Матросы уже спустили шлюпку, они замерзли и сильно навалились на весла.
Вода стала еще прозрачнее. И глубоко внизу видны были плавно извивающиеся водоросли.
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение Alexander Belov » 15 Ноябрь 2011 15:05

Коллеги,

Есть еще одно сомнение.

По материалам книг тех лет, пропеллеры изготавливались, как правило, либо из ОЧЕНЬ (!!!) хорошего прямослойного дерева, либо клееными из досок ОЧЕНЬ хорошего прямослойного дерева. На фото отчетливо видны дефекты древесины - сучки.

Для памятника это не играет роли, но для рабочего пропеллера это более чем существенный дефект. Может быть, пропеллер - это не рабочая деталь, а изготовленная позднее часть памятника? Металлическую оковку могли взять с любого пропеллера, отработавшего свой срок.
Аватара пользователя
Alexander Belov
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 1107
Зарегистрирован: 04 Апрель 2008 17:20
Откуда: Москва

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 15 Ноябрь 2011 15:25

Еще пару снимков.

 Вайгач 2.09.05. 027.jpg
 Не мой снимок, сделан намного раньше.jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение RUS » 15 Ноябрь 2011 15:56

Alexander Belov пишет:Для памятника это не играет роли, но для рабочего пропеллера это более чем существенный дефект. Может быть, пропеллер - это не рабочая деталь, а изготовленная позднее часть памятника? Металлическую оковку могли взять с любого пропеллера, отработавшего свой срок.


Согласен. Для памятника главное - художественная композиция, а материалы - то что было под рукой. Но винт я думаю вряд ли вырезали исключительно для памятника - скорее всего, взяли какой-нибудь списанный, например, от аэросаней.
Катастрофа произошла далеко от места захоронения летчиков (будь то гора Медная или река Сурияха), вряд ли кто-нибудь догадался прихватить что-либо с места катастрофы для последующего сооружения памятника. Да и вращающийся винт, наверняка был сломан при столкновении с землей в тумане.
Посмотрел ветки про Сталь-2 только нашего Н-114 винт двухлопастный (подтверждается фотографией с кладбища), у остальных "Сталей" винт трехлопастный. Можно сопоставить диаметры винтов чтобы точно определиться. Дома скачаю фильм "Воздушные извозчики" - посмотрю какие винты у Н-114 и есть ли совпадения с нашей фотографией

ЧАЙКА СВ пишет:Отличались от всех памятники полярным летчикам — это неизменный пропеллер, часть мотора или фюзеляжа.


Было бы интересно посмотреть старое фото еще не разрушенного памятника. Где раздобыть такое фото :scratch:
Гугл ничего конкретного не выдает
http://www.bvvaul.ru/articles/text/rass ... est/43.php
http://www.bvvaul.ru/articles/text/rass ... est/73.php


ЧАЙКА СВ пишет:центре его высится самодельный памятник двум летчикам, которые разбились здесь. Их имен нет на цементе памятника. Только подлинный самолетный винт чуть качается за оградкой кладбища, молча рассказывая об аварии. И только по старости металла можно определить, что погибли летчики много лет назад. Сам памятник сделан людьми для того, чтобы быть памятником, а винт и лыжи — истинные участники трагедии, потому они действуют сильнее памятника.


Почему двое? ошибка, наверное


А больше не было катастроф на Вайгаче?
Аватара пользователя
RUS
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 06 Май 2008 19:36

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение Kirindas » 15 Ноябрь 2011 17:17

как вариант: двухлопастный пропеллер может быть от М-11, а этот мотор мог ставиться на У-2, Ш-2, аэросани, глиссеры...
в этом случае воздушный винт не от Стали
но все равно из абы чего пропеллеры не делали
Аватара пользователя
Kirindas
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 08 Декабрь 2008 02:24

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение Alexander Belov » 15 Ноябрь 2011 18:25

Ступица там явно не макетная, а взятая от "живого" винта. Может быть, действительно был взят списанный двухлопастный винт от По-2. Они и после войны, в 40-е - 50-е годы эксплуатировались. Запчастей и списанных деталей хватало.
Аватара пользователя
Alexander Belov
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 1107
Зарегистрирован: 04 Апрель 2008 17:20
Откуда: Москва

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 16 Ноябрь 2011 08:11

На счет численности экипажа похороненого на Вайгаче из разных источников разные. Кто говорит, что два (скорее всего по очетаниям могилы), другие говорят о троих. Что касается других аварий на Вайгаче, то по моей информации их было (до войны и в войну) - 3-4.
1. Гидросамолет Попова (?) из статьи "Приказано все забыть"
Приказано: все забыть!
«К 60-летию Победы. Материалы Информационного письма N 178»
(По страницам одного дневника)
Известно, что Арктика умеет хранить свои тайны, но в истории, которую поведал мне бывший полярник Василий Евграфович Шуин, нравы Арктики ни при чем. Туман здесь был явно рукотворного происхождения...
Речь идет о скоротечном поединке сугубо гражданского человека с немецким бомбардировщиком «Хейнкель-111», закончившемся не в пользу фашистских асов, и последующем замалчивании этого события, чему, как увидим, были свои причины.
Война застала моего собеседника на Новой Земле, в Белушьей, где он был начальником радиостанции. О ее начале полярники узнали по радио. В их жизни на первых порах мало что изменилось, разве что к работе своей все стали относиться строже, ответственнее. Каждый делал свое дело, и зашифрованная информация о погоде и ледовой обстановке уходила в эфир в точно установленное время.
Прошло лето, началась длинная полярная ночь, но вот закончилась и она. Люди радовались солнцу, однако не оставляла их и тревога. По всему чувствовалось, что война придет и на Новую Землю. Во второй половине мая над Бёлушьей появился первый вражеский разведчик «Юнкерс-88». Подобные визиты стали повторяться почти ежедневно, и Шуин постоянно сообщал о них в Амдерму.
О том, что было дальше, свидетельствуют дневниковые записи, сделанные тогда Василием Евграфовичем. Они, к счастью, сохранились и позволяют в деталях восстановить всю цепь событий. Итак...
4 июля 1942 года. Как только бухта очистилась ото льда, у нас стал постоянно базироваться гидросамолет воздушной разведки Западного сектора Арктики под командованием пилота Попова. 3 июля экипаж вылетел в очередную авиаразведку. Я обеспечиваю с ним радиосвязь.
После выполнения намеченной программы радист самолета сообщил, что через 15.20 минут они будут на базе. Снял наушники и тут же услышал гул авиационных моторов. Вижу, с востока на небольшой высоте приближается четырехмоторный самолет с красными звездами на плоскостях. Очевидно, сухопутный бомбардировщик.
Пролетев над бухтой, он резко изменил курс и ушел в южном направлении навстречу возвращающемуся гидросамолету Попова. Но нашего разведчика мы так и не дождались. Оказалось, что пилоты бомбардировщика по ошибке приняли его за немецкий и сбили над водой. Экипаж гидросамолета погиб.
7 июля. Прилетел начальник Особого отряда полярной авиации Мазурук Илья Павлович для разбора произошедшей трагедии. Он вручил мне крупнокалиберный зенитный пулемет «Льюис» с несколькими комплектами боевых патронов. Стрелок-радист показал, как обращаться с оружием, и помог оборудовать пулеметное гнездо в восьми метрах от входа в радиостанцию. Вокруг выложили невысокую стенку из камней. Провели несколько тренировочных стрельб.
10 июля. Доходят отрывочные сведения о гибели пароходов, торпедированных немецкими подлодками. В бухте стали появляться шлюпки и вельботы со спасшимися моряками. Многие из них в тяжелом состоянии. Гидрографическое судно «Мурманец» обследует побережье, подбирая потерпевших кораблекрушение.
16 июля. В 12 часов дня в бухте совершил посадку военный гидросамолет «Каталина». Экипаж имел задание долететь до Русской Гавани и снять там каких-то важных специалистов с торпедированного немцами судна. Летчики поставили самолет на якоря у самого берега, а сами пошли отдыхать в школу-интернат, которая теперь выполняла роль гостиницы.
17 июля. Утро этого дня застало меня в пути. Вместе с уполномоченным Новоземельской торговой конторы мы решили поохотиться на гусей на одном из озер. Только добрались на катере до устья ручья, вытекающего из этого озера, как услышали отдаленный звук моторов самолета. По завывающему характерному их гулу определили: «Юнкерс-88». А затем и увидели его над гребнем горного хребта. Машинально взглянул на часы . 3.30.
Самолет как бы скатился с горы и на малой высоте прошел над поселком, пересек бухту, круто развернулся в сторону гидросамолета и прошил его пулеметной очередью. Описав круг, пошел на второй заход и расстрелял «Каталину» теперь уже почти в упор. Однако та не взорвалась и не загорелась. Решив, по-видимому, что это макет, пилот «Юнкерса» прекратил атаки.
Вернувшись в поселок, обнаруживаем у гидросамолета весь его экипаж. К счастью, серьезных повреждений, кроме пробитого маслопровода, не оказалось, и самолет около полудня смог вылететь на задание. Перед самым его отлетом в бухте, в ста метрах от берега, бросил якорь пароход «Рошаль». Он должен взять добравшихся до Новой Земли моряков с аварийных судов конвоя PQ-17.
Ближе к вечеру над западным берегом бухты появился «Хейнкель-111». Используя рельеф местности, он словно подкрадывался к поселку, а затем взял курс на пароход, приближаясь к нему на высоте 50.60 метров. Однако огня с «Рошаля» по какой-то причинение не открывали.
Я с самого начала был у своего «Льюиса» в ожидании удобного момента для стрельбы. Этот момент настал, когда самолет вышел в атаку на судно. Страха не было, была злость за все предыдущие унижения. В мозгу вертелось: «Сейчас им врежу, наглецам, прямо в морду!» «Хейнкель» все ближе, но гашетку нажал, только когда до него оставалось 200.250 метров и я отчетливо увидел носового стрелка под прозрачным колпаком. Вижу, как трассирующая дорожка вонзилась в корпус самолета, как исчезла голова стрелка, а ствол пулемета уставился в небо.
Немедленно перенес огонь на левый мотор. Над ним как бы вспыхнули два облачка, и раздались посторонние хлопки. «Хейнкель» качнулся на левое крыло, а затем резко на правое, открыв мне обзор второго мотора. Но одновременно открылось и гнездо хвостового стрелка. Я все-таки успел сделать короткую очередь по правому мотору, и в этот же момент стрелок открыл по мне прицельный огонь. Но так как самолет резко накренился, чтобы выполнить крутой правый поворот, вся очередь, предназначенная мне, попала в стенку каменного ограждения. Другая очередь прошла над моей головой, прошила агрегатную, аппаратную и жилую комнату радиостанции.
Создалось впечатление, что после серии хлопков, характерных при работе двигателей с перебоями, «Хейнкель» шел на одном из них. На очень малой высоте он пересек Междушарский пролив и скрылся за невысокими сопками одноименного острова. Гул мотора вдруг резко оборвался. У всех наблюдавших этот поединок сложилось мнение, что самолет совершил аварийную посадку.
Из боя я вышел с минимальными потерями. Правда, получил легкое ранение . одна из пуль попала в штакетник, и кусок его сантиметров 15 длиной попал мне в левую скулу и надбровную дугу. Досталось и глазу. На некоторое время я потерял сознание. Глаз заплыл, а лицо превратилось в сплошной синяк. В самой радиостанции возник пожар, но моя жена, находившаяся там, не растерялась и сбила огонь одеялом.
Придя в себя, я с большим трудом зашифровал радиограмму о бое с немецким самолетом и вынужденной его посадке на острове Междушарский и передал в Амдерму.
20 июля. Утром 18-го над Междушарским появился «Юнкерс-88» и долго кружил над предполагаемым местом посадки «Хейнкеля». Прилетал он туда и в два последующих дня. На третьи сутки после боя, часа в три утра, жители поселка были разбужены форсированным ревом авиационных моторов, доносившимся со стороны острова. Это продолжалось минут 15, затем наступила тишина. По-видимому, самолет пытался взлететь, но оттаявшая почва тундры не позволила ему оторваться от земли.
21 июля. В Белушье прилетел И.П. Мазурук. Он прошел над указанным мною местом вынужденной посадки «Хейнкеля», но ничего не обнаружил. Летчики решили, что самолет улетел и прекратили поиски, хотя мы уверяли, что этого не могло быть, поскольку рев моторов оборвался внезапно и удаляющегося их гула никто не слышал.
28 июля. Получили сообщение о нападении немецкой подводной лодки на полярную станцию Малые Кармакулы. Артиллерийским огнем подводники уничтожили два гидросамолета, стоящие у берега, и несколько построек.
В Белушьей организуется военная база. Один за другим приходят пароходы со спецгрузами. Прибыло военное командование во главе с капитаном второго ранга Диановым. Здесь сейчас постоянно базируются три гидросамолета. Они ежедневно вылетают на разведку.
Август. Над Белушьей немецкие самолеты больше не появляются, но, прослушивая эфир, я часто слышал работу неизвестной радиостанции и полагал, что это дает о себе знать аварийный «Хейнкель». Докладывал об этом в Амдерму и командованию базы, но никто серьезного значения моим словам не придал.
Сентябрь. Мою радиостанцию закрыли во второй половине месяца. Военные взяли связь в свои руки и установили более мощную аппаратуру. Мне предложили работать в качестве вольнонаемного.
Октябрь. В начале месяца резко похолодало. Из Нарьян-Мара предупредили, что если гидросамолеты немедленно не вылетят, там их принять уже не смогут, так как на воде появилась шуга. Моторы двух самолетов запустились сразу, мотор же третьего никак не заводился. Командир группы старший лейтенант С. В. Сокол приказывает следовать на материк без него. Сам он взлетел через два часа.
Погода менялась к лучшему, и, набрав высоту, пилот увидел совершенно очистившийся от тумана северо-восточный конец ост¬рова Междушарский, куда он и направил машину. Внизу, на земле, вырисовывались очертания какого-то самолета. Чтобы убедиться, что это не мираж, Сокол заходит со стороны солнца, и перед экипажем воочию предстает тот самый «Хейнкель».
От самолета к невысокому холмику побежали несколько человек, ожидая обстрела из пулеметов. Но едва МБР выполнил свой маневр к атаке, на него, как коршун, свалился сверху «Юнкерс». Силы были слишком неравны. Пилот гидросамолета почти машинально бросает его в сохранившуюся над проливом пелену тумана и прижавшись к воде, почти вслепую возвращается в Белушью.
На этот раз доклад возымел действие. Было высказано предложение, что самолет готовится к взлету и его надо немедленно обстрелять. Но командир базы принял другое решение: высадить ночью десант, захватить самолет и экипаж.
Операция была осуществлена. К рассвету десант подошел к намеченному пункту, но обнаружил там только бочки из-под горючего, детали мотора, небольшую землянку, кучи пустых консервных банок, маскировочные сети, вдавленную в землю рацию и колеи от самолетных колес.
А еще перед заходом солнца «Хейнкель» сидел на месте . это видел тот же старший лейтенант Сокол, совершивший осторожную, чтобы не спугнуть немецких пилотов, разведку.
На всю операцию был наложен гриф «Секретно», и вести какие-либо разговоры о ней было запрещено.
ПОСЛЕСЛОВИЕ. Проведя в Белушьей еще одну зимовку, В.Е. Шуин был направлен на остров Вайгач для организации пункта наблюдения и связи на полярой станции - Болванский Нос. День Победы встретил на Юшаре, где в марте 1944 года сменил начальника полярной станции, пройдя весь остров с севера на юг на собачьих упряжках.
Мужества и выдержки ему было не занимать. В этом многие убедились в тот памятный июльский день, когда он, спасая других, принял весь огонь фашистского стервятника на себя. А что не был официально отмечен, то мало ли подобных случаев было на той войне. Да и кто бы стал писать рекомендацию на него после такого провала командования. Это означало просто высечь самих себя. А всем о подвиге было приказано забыть.
И последний штрих к портрету нашего героя. Уже в зрелом возрасте, имея большую семью, Василий Евграфович закончил среднюю школу, институт и аспирантуру, успешно защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук, а затем длительное время заведовал кафедрой АЛТИ.
(перепечатано из газеты «Правда Севера» от 8 мая 1995 г., статья Юрия Абрамова).

2. Самолет "Дорнье-Валь" № Н-3 авиоэкспедиции "Комсеверпуть".
Авария самолета "Комсеверпуть"
БУХТА ВАРНЕКА, 8 сентября. (Спец. корр. Роста). Сегодня в Белужьей губе, на Маточкином шаре, попал в вертикальный поток воздуха и разбился самолет № Н-3 авиоэкспедиции "Комсеверпуть", производивший авиаразведку для проводки судов Карской экспедиции.
Погибли командир самолета Порцель, пилот Дальфонс, радист Ручьев. Спаслись начальник экспедиции Шевелев, механик Чечин-Проворихин.
Для подъема мотора 9-го утром к месту аварии выходит пароход "Глеб Бокин".
("Правда" 11 сентября 1932 года)

3. Самолет Сталь-2 Н-114. (который обсуждается на форуме)

4. Самолет ПО-2 или МБР-2 (По рассказу очевидца событий)
Мне удалось найти человека, которая с мужем жила и работала на Вайгаче в годы ВОВ (Потапова Александра Николаевна, ей сейчас 90 лет). От нее я узнал, что на Вайгаче в годы войны произошло чрезвычайное происшествие, подробности которого были засекречены, и о них нельзя было говорить открыто в то время. Поэтому она не помнит, в какое именно время это произошло и кто поименно, был участником тех событий.
А произошло следующее. Председателем Вайгачского островного совета с началом войны был назначен русский партиец с Амдермы. Сколько-то времени, он проработал на Вайгаче. Как то раз на остров прилетел на самолете какой-то гость (начальник, неизвестная персона). По этому поводу, был накрыт стол, пили трофейный спирт, подобранный на берегу, выброшенный немцами-подводниками в канистре. Утром следующего дня за столом, все сидели мертвые.
В нашем архиве я узнал, что председателем с начала войны до сентября 1942 года, был Малетин Евлампий Афанасьевич, 1913 г.р. И действительно, в материалах очередной Амдерминской сессии совета, говорится о его преждевременной смерти в сентябре 1942 года и о назначении нового председателя Вайгачского островного совета – Ледкова Иона Васильевича, 1896 г.р.
Параллельно с этим, мной установлена, еще одна трагическая смерть на Вайгаче в это время – это гибель ненецкого писателя Вылко Николая Степановича, 1911 г.р., но уже с указанием даты – 30 сентября 1942 года. Эта информация взята из энциклопедического словаря Ненецкого АО. А Вылко Н.С. в то время был общественным корреспондентом, и вполне мог оказаться в этой компании.
Если предположить, что в общей компании погибли и летчики, то вполне вероятно, что бы скрыть все события происшедшего, самолет могли разобрать, оставив только пропеллер и лыжи, как атрибутику на могилу. Но это только версия.
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение Стипан » 17 Ноябрь 2011 16:23

Иван Кукушкин пишет:
Стипан пишет:... По данной рубрике я тоже максимально все собрал, когда буду модернизировать страницу музея у себя, обращусь к Вам за помощью.

А что за страница, что за музей?

Страница по экспонатам музея истории гражданской авиации в Ульяновске на моем сайте. К сожалению, она пока содержит огромное количество неточностей и ошибок, но материалы собраны и продолжают собираться. Из-за огромной нехватки времени не могу довести до ума. Пришлось даже повесить предупреждение о запрете копирования текста, во избежания размножения ошибок по сети. Устал бороться с блогерами.
http://aviahistory.ucoz.ru/index/0-15 вот адрес странички. Скоро здесь появиться и Н-114 Сталь, описывая его историю обращусь к участникам форума за помощью. Будет в потерянных экспонатах. Напоследок странички, там очень много неточностей и часть экспонатов даже нет. Сразу скажу две самые глупые ошибки: 1) Авиа-14 на самом деле обычный Ил-14М, и он никогда не был памятником в Лесной Были. 2) Ил-28 не был в УЛПИ учебным пособиям, а прелетел сам вроде из Тамбова. 3) Миг-25 аварийно не садился в Ульяновске. 4) Ан-12 не имел отношения к музея, т.к. передан не был, и уже утилизирован (про его прирнадлежность миф). 5) Ту-134 из музея не участвовал в съемках фильма Приключения итальянцев в России. Ну еще мелочи по датам есть. И самое главное список потерянных экспонатов будет огромен, но поеряны они были не в музее, а не смогли туда поступить, из-за событий связанной с развалом СССР и других.

Извините за оффтом, но сообщение можно не удалять, т.к. к этому музея имеет отношение Сталь-2 Н-114, т.к. мог стать им экспонатом. Немного косвенно правда. Да и сам Иван Кукушкин задавал мне этот вопрос. Думаю, как администратор он даст мне скидку за оффтом.
Стипан
 
Сообщения: 24
Зарегистрирован: 20 Ноябрь 2009 14:44

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение Иван Кукушкин » 17 Ноябрь 2011 16:36

Ну это не особо и "оффтоп". Все же "потерянный экспонат"
Аватара пользователя
Иван Кукушкин
 
Сообщения: 11076
Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
Откуда: Нижний Новгород

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 30 Ноябрь 2011 08:44

Буквально сегодня ко мне поступила очень интересная фотка по этому самолету из Архангельского музея Авиации Севера, но к сожалению неизвестен год съемки и место. Поэтому поиск продолжается, я жду ответы на запросы из Гатчинского архива и Архива экономики (полярной авиации).
Вложения
 Н114.jpg
 Н114надпись.jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 02 Декабрь 2011 13:08

В интернете нашел картину Виктора Конецкого "Кладбище в бухте Варнека". Интересно он ее по памяти рисовал или у него была фотография? На стелле прослеживается доска с потертыми надписями...
Вложения
 KP8L0088 Картина В.Конецкого - Кладбище в бухте Варнека, 1994 г. масло.jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 02 Декабрь 2011 13:30

Получил еще несколько фоток с Архангельского музея авиации Севера, но выложу пока только одну (они большого объема) самую важную. На ней есть подтверждение о гибели экипажа самолета Сталь 2 СССР Н- 114. Но, опять появилась новая загадка. На обратной стороне фотки написано, что экипаж похоронен в бухте Варнека рядом с полярной станцией. По одной информации, какая у меня есть, Полярная станция Бухты Варнек распологалась на м. Гребень. А это западнее поселка Варнек, а кладбище расположено восточнее поселка... Да и винт меня смущает. Специалисты форума могут сказать, какой пропеллер был у Сталь-2 - деревянный или металический?
Вложения
 Сталь2.jpg
 Сталь2ОБР.jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 02 Декабрь 2011 13:46

И еще одна фотка с экипажами Сталь-2 СССР Н-113 и СССР Н-114, только вот неподписано, кто есть кто?
Вложения
 Сталь 2.ЭкипажиН113иН114.jpg
 Сталь 2.ЭкипажиН113иН114ОБОРОТ.jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 02 Декабрь 2011 14:05

Еще несколько фоток, предоставленные Архангельским музеем авиации Севера, по самолету Сталь-2 и их экипажам.
Надеюсь на помощь форумчан в установлении личностей погибшего экипажа.

 Сталь2.2.jpg
 Сталь2.1932-1933Бабушкин.jpg
 Сталь 2.Стахановцы.Скворцов в центре.jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Н-114 (Сталь-2)

Сообщение RUS » 02 Декабрь 2011 14:44

ЧАЙКА СВ пишет:Еще несколько фоток, предоставленные Архангельским музеем авиации Севера, по самолету Сталь-2 и их экипажам.
Надеюсь на помощь форумчан в установлении личностей погибшего экипажа.


Большое спасибо за фотографии! :tnxman:
Очень интересные фото!



ЧАЙКА СВ пишет:Да и винт меня смущает. Специалисты форума могут сказать, какой пропеллер был у Сталь-2 - деревянный или металический?


Я не специалист, но в интернете нашел такое описание: "На серийном самолете «Сталь-2» был установлен звездообразный семицилиндровый мотор «М-26» воздушного охлаждения мощностью 300 л. с. Двухлопастный винт диаметром 2,65 м и шагом 2 м изготавливался из дерева."
http://mkmagazin.almanacwhf.ru/avia/stal_2.htm


Изображение

Мне кажется, что на фотографии не Н-114 и не Н-113, и вообще не полярный Сталь-2: последняя буква "S" либо цифра "5".




Помимо двухлопастного винта и ливреи, еще отличительной особенностью Н-114 является надпись "Авиаарктика" на левой стороне капота.

Изображение

А на некоторых фотографиях якобы Н-114 в этой ветке надписи "Авиаарктика" нет. Например:

Изображение или Изображение

Значит в тему Н-114 затерся чужак, или еще неизвестный Сталь-2, я так думаю.
Аватара пользователя
RUS
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 06 Май 2008 19:36

Пред.След.

Вернуться в Полярная авиация СССР: "Комсеверопуть" и ГУСМП



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 19

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения