Зачем дрейфуют люди в океане?
— Затем, чтоб легче жили на земле!

 

 

Даже простые сведения об атмосферном давлении в высоких широтах имеют важное значение для предвидения климата на северном побережье страны. Если это давление падает, значит, над Арктикой формируется циклон, значит, ветры у берегов следует ожидать западные, и, наоборот, если давление растет, значит, над Полярным бассейном создается антициклон и ветры от него на берегу будут восточные со всеми соответствующими следствиями в виде погодных, гидрологических и ледовых условий на трассе Северного морского пути.
Со времен первой папанинской станции «Северный полюс» 1937 года все последующие станции стали называться «СП», хотя их пути зачастую пролегали весьма далеко от географического полюса.
В конце 40-х годов участник многократной зимовки на ледокольном пароходе «Седов» (1937-1940 гг.) В. X. Буйницкий, проанализировав все предшествующие дрейфы «Жаннеты», «Фрама», «Седова» и «СП-1», сформулировал положение о том, что любые льдины из Ледовитого океана в конечном счете по дугам большого круга, то есть по кратчайшему расстоянию, выносятся в Северную Атлантику через пролив Фрама между Гренландией и Шпицбергеном. С тех пор, для того чтобы станции «СП» проработали наиболее долго, их высаживали на востоке Арктики или на севере Чукотского моря. После многолетнего дрейфа через океан на подходах к Северной Атлантике персонал «СП» снимали самолетами или ледоколами.
В начале 50-х годов участник дрейфа на секретной тогда станции «СП-2» (1952 г.) 3. М. Гудкович высказал мысль о том, что около американских берегов существует обратный, круговой, антициклональный, против часовой стрелки дрейф льдов. Ибо «СП-2» через четыре года была снова найдена в том месте, откуда начинала свой дрейф. Действительно, если взглянуть на Ледовитый океан от Берингова пролива на север через полюс на пролив Фрама, то нетрудно увидеть, что правая, восточная часть океана от осевой линии образует углубленный залив между Аляской и Гренландией в виде моря Бофорта. В этом заливе северный выступ Гренландии, находящийся на широте 83 градуса, препятствует прямому выносу льдов в Атлантику, заставляя льды уклоняться вдоль берега обратно, создавая огромный океанический круговорот.
Последующий анализ подтвердил эти выводы. Американская станция, эпизодически работавшая на ледяном острове под названием «Т-3», с 1947 по 1971 год совершила три замкнутых оборота. Из советских станций в круговой дрейф, помимо «СП-2», видимо, попадали «СП-8» (1959— 1965 гг.), а также «СП-22» (1973-1980 гг.).
К началу 80-х годов, когда ослабла секретность времен «холодной войны», отечественные атласы «Северный Ледовитый океан» (1980 г.) и «Атлас Арктики» (1985 г.) отразили общее Трансарктическое течение от Берингова пролива к проливу Фрама и ответвления от него на запад и на восток, подобные тем, которые видны в струях ниспадающего фонтана. Центр восточного антициклонального круговорота определился на северо-восток от Чукотского моря примерно над мысом Барроу в широте 76 градусов. Вокруг этого центра морской лед совершает обращение за 3-4 или за 10-12 лет в зависимости от удаления от центра циркуляции.
Осенью 1988 года из Певека с помощью ледокола «Адмирал Макаров» и дизель-электрохода «Владимир Арсеньев» была высажена станция «СП-31». Певекчанам памятны осенние репортажи об этой операции, которые присылал в октябре с места события в газету «Полярная звезда» ее редактор, участник похода Григорий Ефремов (Иоффе).
Уместно вспомнить, что на пути к месту организации «СП-31» моряки случайно обнаружили остатки дрейфующей станции «СП-25», в которой начальник «СП-31» В. С. Сидоров узнал свои родные домики, дававшие ему приют еще семь лет назад. «СП-25» была организована в мае 1981 года севернее мыса Барроу в широте 75 градусов. За три года ее унесло на север и северо-восток к берегам Земли Элсмира. За дальностью расстояния в апреле 1984 года ее персонал был эвакуирован самолетами. И вот через четыре года «СП-25» оказалась почти в начале своего пути только на широте 73 градуса, то есть на два градуса южнее. Тем самым можно предполагать, что «СП-25», как и «СП-22», тоже совершила круговой дрейф по часовой стрелке от того места, где была оставлена, к тому месту, где была основана.
За четыре зимы и четыре лета крупные домики оказались на ледяных столбах высотой в 3-4 метра, свидетельствуя о том, что и в высоких широтах в летнее время с поверхности стаивает до одного метра льда.
При выборе места для высадки «СП-31» учитывались как интересы науки — попасть туда, где никто не бывал, так и возможности флота — а можно ли это сделать. В конечном счете с помощью ледовой разведки и с разрешения начальника морских операций В. П. Жеребятьева место высадки было определено в самом центре круговорота — над мысом Барроу в широте 76 градусов.
Ледокол «Адмирал Макаров» успешно достиг рекордно высокой широты и привел туда дизель-электроход «Владимир Арсеньев». 22 октября 1988 года «СП-31» вышла в эфир. Возглавлял ее В. С. Сидоров — Герой Социалистического Труда, получивший это звание, когда руководил полярной станцией острова Айон.
В начале своей работы «СП-31» дрейфовала, как обычно, на северо-запад и север. Однако летом 1989 года продолжительные западные ветры в районе 79 градуса стали отклонять станцию к берегам Канадского архипелага.
К лету следующего, 1990 года «СП-31», смещаясь к югу вдоль берегов Канады, стала приближаться к южной части моря Бофорта, где тепловой сток реки Макензи создает обширную полынью, подобную Великой Сибирской полынье.
Беспокоясь за судьбу «СП-31», Штаб морских операций Восточной Арктики внимательно следил за ее положением. 31 августа 1990 года начальнику «СП-31» Ю. П. Тихонову пошла телеграмма: «Сочувствуем вашей близости к открытой воде... в случае необходимости ледоколы готовы помочь, ибо они в состоянии дойти до вас». С этой целью по указанию В. П. Жеребятьева над северными берегами Аляски было сделано несколько ледовых разведок до пределов досягаемости самолета ТУ-134. В течение лета станцию посещали вертолеты береговой охраны Канады и США.
В середине сентября начавшееся ледообразование отодвинуло тепловую угрозу льдине до следующего лета. Весной 1991 года «СП-31» возглавил Н. Д. Виноградов -опытный полярник, который еще с конца 50-х годов неоднократно был главным синоптиком в Штабе морских операций в Певеке, затем руководил в ААНИИ отделом долгосрочных метеорологических прогнозов, участвовал в дрейфе «СП-22». Вместе с ним на льдину высадились певекчане радист А. Пукчин, синоптик А. Филиппов и другие.
В мае 1991 года Полярная комиссия Географического общества СССР обсудила доклад Ю. П. Тихонова об уникальных научных результатах очередного кругового дрейфа и рекомендовала меры по обеспечению безопасности полярников, в том числе и ледокольные. По материалам доклада Ю. П. Тихонова можно было сделать вывод о том, что морские льдины вовлекаются в обратный круговой дрейф преимущественно в годы с высокой солнечной активностью, в эпохи максимумов 11-лет­них циклов, когда направление воздушных переносов существенным образом отклоняется от обычных.
К концу мая «СП-31», дрейфуя на запад вдоль северных берегов Канады и Аляски, приблизилась к мысу Барроу с востока. Станция оказалась на том же меридиане, где и организовалась три года назад, только на пять градусов широты южнее. Теперь на ее дальнейшем пути лежал север Чукотского моря, в восточной части которого, сразу же западнее мыса Барроу, у западных берегов Аляски, всю зиму существует и летом особенно широко развивается известная в истории Великая Чукотская (Аляскинская) полынья, по-английски — Биг Чукчи Лид. Летнее тепло Чукотского моря и особенно волнение, проникающее в ледяной массив от открытых пространств, вновь создавали угрозу преждевременного раскола того ледяного поля, на котором располагалась «СП-31».
21 мая из Певека мы обратились на «СП-31» к АЭ Виноградову: «... в связи с началом навигации просим досылать ваши диспетчерские донесения, за вами следим и в случае осложнений поможем ледоколом». 22 мая в Черский АЭ Кесселю сообщили: «Полагаем летом для «СП-31» понадобится помощь ледоколами для возможной эвакуации, о чем просим уведомить ААНИИ». С. А. Кессель ответил, что ААНИИ ситуацию понимает, что за «СП-31» следят даже американцы, «которые на льдине оставили топливо для своего вертолета на всякий случай».
В ответной телеграмме Н. Д. Виноградов обрисовал положение: «Пока все нормально. Хотя льдина напоминает шахматную доску со свободно плавающими клеточками». Остается только поражаться выдержке бывалого полярника, способного и в опасности быть ироничным: «Постоянно занимаемся перетаскиванием служб подальше от одной трещины и поближе к другой. Настроение отличное...».
Упоминание о шахматной доске весьма примечательно. Это не только образное сравнение, но и точная констатация исходной и конечной полигональной структуры ледяного покрова. Недаром эстонский писатель Мери Ленарт, пролетая над замерзающим Карским морем, отмечал, что остывающая поверхность походила на шахматную доску, в которой квадраты чистой воды и молодых ледяных полей перемежались с удивительной и правильной упорядоченностью.
В течение июня и июля ледяное поле станции «СП-31» постепенно от траверза мыса Барроу стало выносить дрейфом в северную часть Чукотского моря. К середине июля льдина оказалась на широте 73 градуса на меридиане Ледяного мыса (Айс-Кейп) на Аляске в 90 милях севернее огромной многолетней Барроувской стамухи. Чистая вода была в 100 милях на юго-запад от станции. И здесь влияние открытых вод Чукотского моря не замедлило сказаться, особенно с приближением к дате сизигии — максимального прилива на полнолуние 26 июля.23 июля в координатах 73°21' северной широты и 161°42' западной долготы Н. Д. Виноградов сообщил: «Откололо часть льдины с хозяйством магнитолога. Магнитные наблюдения прекращены. Оборудование перенесено в безопасное место. Между аэрологическим и гидрологическим комплексом прошла расширяющаяся трещина... Все здоровы».
Руководство ААНИИ решило более не искушать судьбу и в тот же день направило в Певек начальника отдела экспедиций В. С. Ипполитова и начальника экспедиции «Север» С. А. Кесселя для организации мероприятий по эвакуации личного состава станции «СП-31».
Днем 23 июля директор ААНИИ В. А. Крутских послал в Дальневосточное пароходство запрос: «В связи с чрезвычайной ситуацией возникла необходимость снять 23 человека. Просим срочно сообщить ваши возможности... направления ледокола в район станции «СП-31» для проведения спасательных операций». Через час, в глухую полночь местного времени, эта телеграмма попала в Штаб морских операций Восточного района Арктики. Начальник операций Ф. Полунин, давно готовый к такому запросу, немедленно дал указание ближайшему к «СП-31» ледоколу «Мурманск» прервать все текущие дела. Утром 24 июля самолет Ту-134 (командир В. В. Асеев, гидрологи С. А. Спирин, О. П. Петров, С. Ю. Гагаев) по заданию штаба выполнил ледовую разведку подходов к «СП-31», обрисовав посредством радиолокационной аппаратуры расположение ледяных полей и разводий среди них. Разведка показала, что помощь второго ледокола не понадобится. И действительно, экипаж ледокола «Мурманск» (капитан В. Г. Вакулишин, гидролог И. М. Ванюшкин) выжал максимум из доверенной техники. По чистой воде вдоль кромки ледокол мчался со скоростью 16 узлов, или 32 км/час, как курьерский поезд. Через периферию океанического массива он продирался со скоростью 6-8 узлов, через сжатые льды на подходах к «СП-31» пробивался со скоростью 4 узла. И успел как раз вовремя. Одновременно СКЦ ДВМП (Спасательно-координационный центр Дальневосточного пароходства) сообщил, что береговая охрана США информирована о случившемся и тоже готова оказать необходимую помощь.
Хроника драматического дня 24 июля по донесениям Н. Д. Виноградова складывалась так:
00-06 мск. «Туман... Температура около нуля... Ветер северо-западный 5 м/сек... занимаемся консервацией имущества. Станцию посетили белый хозяин Арктики (медведь) и американский вертолет службы поиска и спасения с мыса Барроу с группой в три человека. Любезно предложили помощь».
06-12 часов московского времени. «Пасмурно. Туман, температура минус один... ветер северо-западный 5 м/сек... Ледовая обстановка без изменений... Сворачиваем аэроком­плекс...»
12-18 мск. «Малооблачно... Минус два... Ветер северозападный 5 м/сек... Откололась часть льдины с кают-компанией, с домиком механиков... Камбуз переведен в метео­домик... Перешли на четырехразовую подачу синсводок... Гидрологи приступили к упаковке...»
18-24 мск. «Ясно, температура ноль градусов... Ветер северо-западный 3 м/сек. Продолжается разрушение льдины. Идет взлом южной части и торошение в центре... На вертолете ледокола «Мурманск» облетели станцию. Кругом мелкобитый лед до 8 баллов... Консервируем оборудование. Работают метео и радио. Все остальные службы прекратили наблюдения...»
25 июля. 04 мск. «Льдина продолжает неотвратимо распадаться... Дизельная медленно сползает в океан... Кают-компания, баня, дома механиков, магнитолога, гидрологов, два домика с продовольствием и материальным имуществом находятся в свободном плавании. Палатку с гидрологической лункой вспучило торошением. За нас не беспокойтесь, все идет нормально. Готовимся к выезду».
05-30 мск. «Льдина разрушается далее. Очередная трещина прошла через жилой комплекс, через аэрологию и продовольственный склад... Лед торосится... Принимаем все меры по спасению имущества...» Через 10 минут ледокол «Мурманск» пришвартовался к остаткам ледяного поля.
В тот же день вечером из Певека на вертолете Ми-8 на «СП-31» прилетели В. С. Ипполитов и С. А. Кессель.
Весьма примечательно, что, как и во многих других случаях, разлом ледяного поля и его распадение на части происходили при слабом ветре и при отсутствии видимых причин для разрушения.
26 июля. 00 мск. «Радиостанция «СП-31» позывной УФРЕ закрывается... Благодарим всех за содействие...»
26 июля в адрес штаба и ледоколов пришла правительственная телеграмма из Москвы: «Дорогие товарищи! От имени коллегии Госгимета и от себя лично сердечно поздравляем всех участников спасательной операции в связи со своевременным подходом ледокола «Мурманск» к дрейфующей станции «Северный полюс 31». Слаженные действия моряков, летчиков и ученых — основа успеха при работе в Арктике. Желаем полярникам счастливого возвращения, морякам и летчикам успехов в проведении навигации 1991 года». Подписано — председатель Госгимета Ю. А. Израэль и его заместитель А. Н. Чилингаров.
Через три дня, 29 июля, капитан ледокола В. Г. Вакулишин сообщил: «Эвакуация людей и имущества успешно завершена. В 13-30 мск начали движение на Певек».
Уникальная морская операция, рекордная по срокам и районам плавания, вскрыла новые резервы отечественных ледоколов, показав их возможности по активному преодолению высокоширотных ледяных массивов.

Газета «Полярная звезда», 6 августа 1991 года