Белов М. И.

ШТУРМ ТАЙМЫРА

По заповедному пути.

Первые люди появились на Таймыре, как свидетельствуют археологи, в каменном веке, в период потепления климата в Арктике. Человек пришел туда вслед за мамонтом и другими, теперь уже вымершими животными. И проявил себя деятельным и умелым. Он охотился на зверя и птицу, использовал, правда, очень ограниченно, природные кладовые Таймырской земли — медную руду Норильских гор. Писаная история Таймыра началась в XVI-XVII ее. Тогда совершались первые плавания и походы. Что же было главным при освоении Таймыра? Вначале природные богатства — пушнина, позже — поиски морских и сухопутных путей на восток. Суровый Таймырский полуостров чинил людям неодолимые препятствия.
Документы свидетельствуют, что русские пришли на Енисей в конце XVI в., до того как в нижнем его течении было построено Туруханское зимовье Мангазейского воеводства. Об этом говорят факты сбора в 1597 г. енисейских соболей, предъявленных в таможенных центрах Русского Поморья. После постройки Туруханского зимовья освоение низовьев реки пошло куда быстрее. Уже в 1610 г. поморы отправились в дальний поход из Туруханска к Северному Ледовитому океану и на реку Пясину. В отряд входило немало жителей Русского Поморья, да и возглавлявшие его Кондратий Курочкин и Осип Шепунов были родом с Северной Двины. "Падет Енисей в морскую губу, — рассказали они мангазейским воеводам, — а губа морская того же Студеного моря, которым ходят немцы из своих же земель кораблями к Архангельску... А Енисей — глубок, кораблям по "ей ходить мочно ж и река угодна — боры и черный лес и пашенные места есть, рыба в той реке всякая такова ж, что и в Волге... А Пясина, — добавляли Курочкин и Шепунов, — в море падет своим устьем". В более поздних рассказах, записанных в 1620 г. в Мангазее, говорится об островах, расположенных вдоль морского побережья, и в их числе об острове, получившем известность как остров Диксон.
Насколько далеко на север Таймыра продвинулись русские отряды, показала случайная находка в заливе Симса клада и на острове Фаддея промысловой избушки. В завалах вещей и мусора на полу были найдены останки людей — двух мужчин и женщины. Здесь же лежали деньги XVI-XVII ее., бытовые вещи, светло-синие бусы, огнестрельное ружье — пищаль. Все говорило в пользу гипотезы о том, что обе находки принадлежали одной экспедиции, снаряженной в глубине материка. Сомнения вызывали лишь два вопроса: откуда пришли мореходы на северо-восточный берег Таймыра — от реки Енисея и Пясины или от Лены и Хатанги и к какому времени следует отнести поход русских мореходов. Первые исследователи коллекции датировали экспедицию началом XVII в., связывая ее с запрещением в 1619 г. Мангазейского морского хода, которое не распространялось на плавание по реке Енисей и вдоль Таймырского полуострова. Позднейшие исследователи Фаддеевской коллекции относят экспедицию к восьмидесятым годам XVII в.
В поисках имен участников экспедиции палеографы, специалисты по древним начертаниям букв, дешифрировав замысловатую вязь на -рукоятке ножа, обнаружили, что имя его владельца Акакий Муромец. В сибирских документах историки нашли списки промышленников, проживавших в Туруханском районе в 60-80-х годах. Интересно, что Муромцы исчезли из списка в начале девяностых годов.
Автор этих строк еще в 1956 г. предложил руководителем безвестной экспедиции считать мангазейского жителя Ивана Толсто-ухова. Ивана Толстоухова знали не только в Мангазейском воеводстве. О нем писали даже в Западной Европе. Известный голландский этнограф и географ Н. Витсен в книге "Северная и Восточная Татария", изданной в 1692 г. и переизданной в 1705 г. в Амстердаме, ссылаясь на сведения, полученные от тобольского наместника А. П. Головина, сообщает, что в восьмидесятых годах XVII в. из Туруханска вниз по Енисею вышли "в море 60 человек", чтобы оттуда направиться к Лене и "обогнуть Ледяной мыс". Никто из них назад не вернулся. Витсену было известно, что этот поход возглавлял в 1686 г. Иван Толстоухов, "у которого прозвище Толстое Ухо, сын видного русского дворянина". Итак, голландский ученый назвал нам имя руководителя не вернувшейся полярной экспедиции, направившейся на Таймыр.
В вахтенном журнале бота "Оби-Почталион", плававшего у берегов Таймыра в XVIII в., в июле 1738 г. была сделана следующая запись: "Паренаго репортовал: написано на кресте — "7195 год. Ставил оный крест мангазейский человек Иван Толстоухов"". Она была сделана по случаю поездки Паренаго в зимовье Крестовское, что расположено в нижней части Енисея, на правом его берегу. Надпись на кресте означает, что Иван Толстоухов поставил его в 1687 г. Такие кресты обычно появлялись на пути движения поморских экспедиций. Толстоуховский крест свидетельствовал и еще об одном. Его экспедиция, отправившись из Туруханска в 1686 г., прошла незначительное расстояние и вынуждена была зазимовать в 1687 г.
Идя по следам толстоуховской экспедиция, мы увидим, что, покинув зимовье Крестовское, она продолжала путь на север, затем, обогнув Северо-Восточный мыс, двигалась вдоль западного берега Таймырского полуострова и достигла в следующем году Пясинского залива. В северной части залива Толстоухов соорудил зимовье и провел там еще одну зиму. Это зимовье обнаружил летом 1740 г. Федор Минин. Он нанес толстоуховское зимовье на составленную им в 1740 г. карту, которую отослал в Петербург в Адмиралтейств-коллегию.
Памятные знаки, обнаруженные на пути Ивана Толстоухова, позволили точно установить его маршрут и привели на северное побережье Таймырского полуострова, где советские исследователи нашли останки и остатки неизвестной экспедиции.
Оказавшийся среди вещей русской экспедиции нож с надписью "Акакий Муромец" дает основание предположить, что он принадлежал одному из тех Муромцев, которые таинственно исчезли, из списков Енисейского уезда XVII в., и не когда-нибудь, а в восьмидесятые годы, когда Иван Толстоухов двигался к северной части Таймырского полуострова. Вполне возможно; что Акакий Муромец шел вместе с Толстоуховым и вместе с ним погиб на Таймыре.
Находки на острове Фаддея и в заливе Симса продолжают привлекать внимание научной общественности. В 1971 г. В. А. Троицкий обнаружил на восточном острове несколько новых предметов, среди них гладкую пищаль XVII в. На месте находок он сложил из камней гурий, в который вмонтировал двухметровый деревянный столб. На столбе ножом вырезана надпись: "Место находок 1971 г." Неожиданные находки Троицкого ставят вопрос о продолжении археологического обследования района находок.
На северное побережье Таймырского полуострова, которого достигла русская экспедиция XVII в., совершив несомненный подвиг, лишь через 200 лет придет первое судно, направляющееся
на восток.

Памяти Отважных

Крупным событием в истории изучения Таймырского полуострова стала Великая Северная экспедиция (1733-1743 гг). Молодые выпускники Морской академии, возглавлявшие ее, должны были картировать побережье Северного Ледовитого океана.
Морякам предписывалось построить в Тобольске деревянные парусные суда — бот и дубель-шлюп, и плыть в опасные районы, забитые льдами, промерить там глубины и выбрать удобные гавани для стоянки судов. По окончании работ на реке Оби и в Обской губе им "адлежало пройти в реку Енисей и, опираясь на Туруханск как главную базу, затем направиться на реку Лену навстречу судам ленского отряда, который должен был описать реку Лену, ее дельту и плыть в сторону Таймырского полуострова и, обогнув его, выйти на соединение с енисейским отрядом. Таким образом, объявлялся своего рода штурм Таймырского полуострова.
Летом 1734 г. на Оби и через год на Лене два одного класса экспедиционных судна "Тобол" и "Якутск", построенных на местных верфях, отправились в поход. На Оби отрядом командовал Дмитрий Леонтьевич Овцын, на Лене — Василий Васильевич Прон-чищев.
Обскому отряду потребовалось четыре года, чтобы достичь реки Енисей. За это время негодный для плавания в Обской губе дубель-шлюп был заменен на бот "Оби-Почталион"; геодезисты нанесли на карты огромный Ямало-Гыданский район, посетили Мангазею, тогда маленькое Тазовское зимовье. В 1737 г., совершив трудный переход из Обской губы в Енисейский залив, отряд Овцына на "Оби-Почталионе" пришел в Туруханск. И сразу же началась подготовка к походу на Таймыр.
А тем временем ленский отряд на дубель-шлюпе "Якутск", закончив работы в низовьях реки Лены, появился у восточных берегов Таймырского полуострова. Правда, до этого отряду Прончи-щева пришлось зазимовать в устье реки Оленек. Зимовка прошла благополучно; с началом навигации "Якутск" проследовал к Хатангскому заливу, побывав прежде у берегов большого острова, на современных картах названного именем Бегичева, который был принят за продолжение материка. Прончищев определил островное положение лишь острова Преображения.
17 августа судно направилось на север, идя вдоль восточного берега полуострова. Льды нигде не встречались. Отряд оказался у залива Фаддея, поразившего путешественников резким контрастом низменного галечного берега и высоких гор на горизонте. Это был хребет Бырранга. Стада моржей и белух мирно плавали вблизи берега.
Однако как только корабль вышел из залива и двинулся на север, стали появляться льды, сначала мелкими стайками, а затем и значительными скоплениями. Понизилась температура воздуха. Зарядами пошел снег. На грот- и фок-мачтах появились предвестники оледенения. Теперь "Якутск" все чаще останавливался. В журнале замелькали записи о встрече со льдами. Вот одна: "Как видно, в здешних местах оной лед всегда стоит, а по правую сторону (у берега-М. Б.) льду не видать, понеже воздух мрачный".
19 августа "Якутск" был на широте 77°29'. Со стороны он выглядел причудливой белой птицей — вое снасти его покрылись коркой льда. Лот показывал большую глубину.
В. А. Троицкий в 1971 г., выполнив прокладку курса корабля "Якутск" и по журналу проверив глубины, пришел к интересному выводу: бот Прончищева был в проливе Вилькицкого. Конечно, речь идет о восточной и околобереговой части пролива.
19 августа Прончищев отметил наличие тяжелых морских льдов, наглухо закрывавших восточные и северные подступы к проливу, хотя и не понимал, что его корабль был в проливе.
На совете офицеров было принято решение вернуться на юг: "За препятствием великих льдов для того, что в пути нам к Енисейскому устью не пропустило, понеже льды в море плотные лежат далече к северу и от севера к востоку и льды плотные и густые и обойти их и между ними пройтить (Невозможно, того ради, сделав консилиум, господин лейтенант Прончищев со всеми команды своея унтер-офицеры и поклялся он, господин лейтенант, и все унтер-офицеры, что за препятствием льдов (не пройти — М. Б.) к Енисейскому устью, того ради возвратились назад к реке Хатанге или где пристойнее будет зимовать".
На обратном пути умер Василий Прончищев, тяжело заболела его жена Мария Прончищева, остальные члены экипажа еле держались на ногах. 6 сентября 1736 г. в устье реки Оленек на высоком берегу были похоронены командир и вскоре за ним умершая Мария Прончищева. Здесь водружен деревянный крест, основание которого засыпано камнями.
Могила Прончищевых. Поселок Усть-Оленек. Это место посетили сотни и сотни исследователей Арктики. Так повелось: кто приходил на могилу — оставлял свои знаки. На кресте прибиты доски с надписями. Деревянный крест сегодня гнется под тяжестью многочисленных досок. Часто разрушается и обновляется деревянная ограда вокруг креста.
После смерти Прончищева ленский отряд возглавил подштурман, а затем штурман Семен Челюскин. Два года Адмиралтейств-. коллегия искала замену погибшему командиру.
Но время Не ждало. Енисейский отряд, во главе которого стал штурман Федор Минин, готовил "Оби-Почталион" к плаванию. Минину предстояло начать поход от Крестовского и Троицкого зи-мовьев, кстати, оттуда, где стоял крест Ивана Толстоухова. Адмиралтейств-коллегия обязала нового командира широко использовать опыт Местного населения. Минин поступил точно по инструкции. Он опросил старожилов, можно ли из Енисейского залива на кораблях пройти в Хатангу. Старожилы ответили положительно, но предупредили, что это. возможно только в августе.
В июле 1738 г. "Оби-Почталион" вышел из Туруханской протоки в Енисей и направился на север. 3 августа, он бросил якорь на траверзе Голь-чихинского зимовья, что было уже в устье Енисея. На борт приняли енисейских промышленников, хорошо знавших побережье до реки Пясины и уже участвовавших в описи берега Петром Чичаговым, который в двадцатых годах был направлен сюда Петром I. Чичагов вычертил отличную карту, доведя ее до Пясинского устья, несмотря на тяжести труда и опасности. По инициативе Географического общества СССР описанный им морской берег от мыса Северо-Восточного до устья реки Пясины теперь Носит название Берега Чичагова.
Плавание "Оби-Почталион" в 1738 г. проходило успешно. Продвигаясь на север Енисейского залива, Минин сделал" в журнале записи о десятках встреченных на побережье зимовий и нанес их на карту 1740 г.
8 августа корабль подошел к мысу Ефремов Камень. В журнале появилась запись, что в полдень замерзла вода в баках и обледенели снасти. К вечеру пошел снег. Всюду стали речки и замерзли озера. Но возвращаться назад было еще рано. "Оби-Почталион" продолжал двигаться на север и 16 августа, обогнув мыс Северо-Восточный, вышел в открытое море. В голомени моряки заметили низкие острова (вероятно, мористые острова в районе Диксона), на которых трава растет, "как ржавчина, мелкая, оленьего моха и пресной воды совершенно нет".
В открытом море "Оби-Почталион" все чаше стал сталкиваться со льдами. У мыса Двухмедвежьего показался многолетний лед — сплошной, непроходимый для деревянного парусного судна. Минин приказал остановить судно, и часть моряков съехала на шлюпке на берег. Здесь было решено воздвигнуть маяк.
На маяке прибили доску с надписью: "1738 году августа 23 дня мимо сего мыса именуемого Енисея северо-восточного на боту "Оби-Почталион" от флота штурман Минин прошел к осту оной в ширине 73°14/". Эту доску нашел Н. Бегичев на месте установки и отправил в Ленинград в Музей Географического общества СССР (передана на временное хранение в Эрмитаж).
От мыса Северо-Восточного экспедиция Минина повернула назад и остановилась в реке Курье; здесь были срублены изба, амбар и баня.
К следующей навигации 1739 г. Минин решил готовиться тщательнее. Из Оренбурга были завезены новые якоря, из Турухан-ска — продовольствие. Но с Енисейского залива прибыли нехорошие известия о тяжелых льдах. И все же, надеясь на удачу, Минин 31 июля приказал поднять паруса и выйти в путь. У островов Каменных отряд простоял до 27 августа, в ожидании, когда залив освободится ото льда. Но изменений не было, пришлось вернуться назад и стать на зимовку в Антутинском заливе.
Желая хоть чем-то помочь Харитону Лаптеву, только что назначенному командиром ленского отряда, Минин послал сухопутный отряд вдоль, морского берега к востоку от Енисея. Повел его верный помощник командира Дмитрий Стерлегов. В самый разгар морозов и метелей Стерлегов должен был дойти до устья реки Таймыры и соорудить там для Харитона Лаптева маяк. Отряд, шел строго вдоль берега по голой тундре и торосистому льду. Путешественников мучил холод. Взятые в дорогу дрова кончились. Отыскать плавник в глубоком снегу было нелегко. 14 апреля, спустя четыре месяца после выхода в путь, у мыса, который ныне носит имя Стерлигова, отважный человек остановил продвижение вперед. Здесь был сооружай маяк в виде столба с крестом. Рядом с ним он положил письмо такого содержания: "1740 году апреля 14 дня у сего места от реки Енисея в боту "Оби-Почталион" был штурман Дмитрий Стерлегов и берег с мерою, с расстоянием и положением оного и виденные острова описывал в обсервации, где время допускало, брал. А сие место по обсервации моей в ширине 75°29'". На обратном пути на широте 75°10' он оставил другое письмо такого же содержания.
8 мая отряд благополучно вернулся в зимовье Исаково.
Для Минина опись берега, выполненная Стерлеговым, имела большое значение. Пользуясь ею и сведениями о Пясинских островах и протоке в реку Пясину, он мог спокойно вести корабль на восток. По пути Стерлегов расставил приметные знаки.
3 июля 1740 г. Минин на вычищенном и высмоленном заново боте "Оби-Почталион" при попутном ветре вышел в иуть и через 6 дней миновал мыс Северо-Восточный, не встретив ни единой льдины.
Не заходя в Пясину - она была закрыта туманом, — Минин решил идти на восток. Льды встретились на 75° с. ш., а на 75°15' с. ш. деревянное парусное судно уперлось носом в кромку сплоченных льдов, не дойдя до маяка Стерлегова. 20 августа "Оби-Почталион" вернулся в устье реки Дудиной, где стал на третью зимовку.
Летом 1742 г. Минин снова водил бот "Оби-Почталион" по Енисею, все еще надеясь на успех. Но пройти на восток снова не удалось.
Итогом походов Федора Минина явились карты правого берега Енисейского залива, морского берега от мыса Северо-Восточного до устья реки Пясины, карта вновь открытых островов, получивших впоследствии название Шхер Минина.
Минин вернулся в столицу и больше в походах на Север участия не принимал, удовлетворившись благодарностью Адмиралтейств-коллегий "за понесенные труды и старания".
Штурм Таймыра со стороны реки Лены возобновился сразу же, как только новым руководителем отряда был назначен Хари-тон Лаптев. Правда, он тоже не смог пройти морем вокруг полуострова — льды преградили путь. Но его сухопутные отряды закончили опись морского берега от Хатанги до Пясины, приоткрыв тайны Таймыра. На это Лаптеву потребовалось почти
пять лет.
В навигацию 1739 г., суровую в Таймырском районе, Лаптев на дубель-шлюпе "Якутск" повторил в основном маршрут Прончищева, во время которого сделал новые географические
открытия.
Целый месяц преодолевало судно отрезок пути, заканчивающийся у гористого острова, названного моряками островом Преображения. А льды за несколько часов 3 августа оттеснили его к югу. Лаптев создает в этом районе продовольственный склад, рассчитывая вернуться сюда.
Как только льды отошли, корабль двинулся вперед. 16 августа на широте 76°26' "Якутск" вошел в бухту, которой было присвоено имя Петровской, а усмотренным здесь трем островам дано название островов Петра. Географические открытия следовали одно за другим. 18 числа новая островная группа получила название островов Андрея, а на следующий день еще одна группа островов Павла.
На мысе Игнатия геодезист Чекин поставил маяк. В 1972 г. в районе мыса Крестового у скалы Останца, высотой 2 м и диаметром около 5 м, приметного ориентира, были найдены какие-то бревна. Судя по всему, здесь некогда стоял деревянный знак с доской. Его видели в 1913 г. люди с судов "Таймыр" и "Вайгач". Знак был нанесен на карту. В "Описании..." X. Лаптева этот маяк Чекина упомянут. Кстати, Чекин здесь обнаружил целый склад мамонтовых бивней.
21 августа "Якутск" вошел в большой залив, - получивший название залива Фаддея. На берегу был сооружен маяк, от которого осталось лишь основание. В 1972 г. группа В. А. Троицкого маяк Лаптева отчасти восстановила, чтобы впоследствии довести работы до конца. Остатки старого гурия сейчас обозначены валом камней высотой 0,5 м.
Из залива Фаддея Лаптев продолжал двигаться на север и вскоре оказался в проливе, на современных картах обозначенном его именем. Однако к северу от пролива Лаптева обстановка резко изменилась — всюду путь преграждали тяжелые льды.
Утром 22 августа на совете офицеров командир принял решение повернуть в Хатангский залив и там остановиться на зимовку. Оттуда можно было быстрее всего дойти до северной части Таймыра. На Хатанге Лаптев решил создать вторую, после Оленек-ской, продовольственную и вещевую базу. Еще одна такая база находились на острове Бегичева, тогда принимавшемся за материк. Небольшие запасы продовольствия и оборудования были завезены на остров Преображения, выдвинутый в море.
Очевидно, к этому времени относится доставка на остров Преображения большого чугунного креста, взятого экспедицией на всякий случай. В 1913 г. Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана видела этот крест в северной части острова, где он был укреплен камнями. В 1934 г. команда ледокольного парохода "Русанов" решила перетащить крест на, несколько десятков метров в глубь острова, чтобы он в результате оползней не упал под крутой обрыв. В настоящее время на острове нет этого креста.
Навигация 1740 г. началась 13 июля, а уже 9 августа у восточных берегов Таймыра "Якутск" встретил льды и стал медленно отходить назад. Вскоре льды сжали корабль со всех сторон, он затрещал по всем швам. 16 августа Лаптев приказал команде оставить погружающийся в море корабль и перебраться на сушу. Таймырский полуостров оказался неприступным для деревянных парусных судов, штурмовавших его в годы повышенной ледовитости.
По требованию Адмиралтейств-коллегий во что бы то ни стало закончить описные работы Лаптев приказал начать сухопутную опись сразу на трех участках. Первый-от зимовки к северо-восточному мысу Таймыра, второй-от устья реки Таймыры к северо-восточному мысу и третий — от устья реки Таймыры до устья реки Пясины. Опись заняла целый год -от зимних месяцев 1741 г. до зимних месяцев 1742 г. В ней участвовали отряды Харитона Лаптева, геодезиста Никифора Чекина и штурмана Семена Челюскина. Выдающийся поход совершил вдоль восточного побережья Таймыра Семен Челюскин. 9 мая 1742 г. он вышел на самый северный мыс и соорудил деревянный памятный знак в честь открытия. Материалы для установки этого знака Челюскин вез на нартах почти от самой зимовки в Хатангском заливе. К сожалению, знак Челюскина не сохранился до наших дней. Весной 1976 г. на мысе Челюскин группа туристов из Тулы установила обелиск в честь своего- земляка С. И. Челюскина.
Достигнув устья Таймыры, через реку Дудинку Челюскин вышел на Енисей. 20 июля 1742 г. в районе Хантайского зимовья, современного Снежногорска, произошла историческая встреча экипажа "Оби-Почталион" с отрядами Лаптева и Челюскина. Позади остались годы напряженной работы, итогом которой явилась опись побережья Таймырского полуострова. Отряды Лаптева положили основание физико-географическому, гидрометеорологическому, биогеографическому и этнографическому изучению полуострова. Некоторые материалы проанализировал сам X. Лаптев. Его перу принадлежит толковое описание земель между Леной и Енисеем, изданное в XIX в.

Наука наступает

На самом Таймыре до середины XIX в. оставалось много неразгаданного. Люди селились лишь в южных районах полуострова — по рекам Пясине, Хете и Хатанге, где еще в 1626 г. появилось первое русское поселение, на небольших станках, куда для сбора пушнины время от времени наезжал туруханский урядник. Затундренные крестьяне, как называли этих жителей, осевших здесь в XVII в. на неширокой полосе лесотундры, смешавших с местным долганским населением, влачили жалкое существование. По-прежнему к северу от этой полосы лесотундры, к северу от Линии Пясина — Хета, кочевали племена нганасан.
И вот в ноябре 1842 г., оставив Петербург, на Таймыр двинулись ученые. Их возглавил энтузиаст изучения Севера, член Петербургской Академии наук Александр Федорович Миддендорф. Академия наук поручила ему изучить животный и растительный мир отдаленных районов северного побережья. Миддендорф о целях экспедиции писал: "Принимая в соображение, что "растительное и животное царство далекого севера были довольно известны только по морским берегам, как наиболее доступным для исследования, а они не могли давать правильного масштаба для познания органической жизни на глубоком севере вообще, — на этом преимущественно основании, императорская Академия наук, в 1842 г., определила отправить экспедицию в тот еще вовсе неизвестный край Сибири, который, ближайшим концом своим прилегая с востока к Енисею, простирается на север наидалее и как непрерывное продолжение целого материка, обещал относительно благоприятнейший условия для органической жизни на глубоком севере".
Экспедиция А. Ф. Миддендорфа открыла новую главу в изучении Крайнего Севера, показав всему миру его богатейшие возможности. Миддендорф ехал в Сибирь через Омск, Енисейск. В сопровождении лесовода Брандта и препаратора Фурмана он прибыл в Туруханск. Здесь "а древней мангазейской земле впервые "а севере Сибири производились буровые работы для исследования мерзлых пород. С конца- марта Миддендорф начал рекогносцировочные поездки, приобретал опыт путешествий по арктической тундре. В июле-августе на озере Таймыр развернулись основные исследования на маршрутах: составлялись гербарии и отбирались образцы. Ученый вел дневник, зарисовывал любопытные виды растений и животных. Во многом ему помогали ненцы, четко выполняя просьбы удивительно общительного и приятного, в обращении ученого, — с большим старанием собирали травы, ловили птиц, охотились за зверями. Для них это было необычно и интересно.
Когда научные оборы окончились, Миддендорф переправил тюки на базу и решил на одной лодке по Нижней Таймыре выйти к Ледовитому океану. Его биографы единодушно отмечают, что такое решение было рискованным.
Путешествие по реке прошло успешно, и 12 августа Миддендорф со спутниками был уже в Таймырской губе, стоял лицом к лицу с океаном. Первый же вновь увиденный остров в устье Нижней Таймыры Миддендорф назвал именем своего учителя- естествоиспытателя Карла Максимовича Бэра. На этом острове он исследовал выходившие на поверхность породы, фауну и флору и обратил внимание на каменистую глыбу. Эта приметная кварцевая глыба известна полярникам как "камень Миддендорфа" — пока единственный памятный знак экспедиции Миддендорфа на Таймыре.
С 75°36' с. ш. Миддендорф повернул на юг. Однако обратное путешествие прошло не гладко. В северной части полуострова: в конце августа ударили морозы. Нижняя Таймыра местами покрылась льдом. Начались жестокие ветры. Лодка едва двигалась в ледяной шуте и, окруженная льдами, ложилась в дрейф. Когда путешественники добрались наконец до Таймырского озера, они порядком устали. Ко всему, и единственное транспортное средство — лодка — затонуло. Перед людьми рисовалась мрачная перспектива возвращения на базу пешком.
4 сентября в тундре, "где прокладывала себе путь капризная Верхняя Таймыра, Миддендорфу и его спутникам повстречались ненцы-кочевники. Они согласились отвезти заболевшего Ваганова я двух казаков на базу, а потом вернуться за Миддендорфом, который остался в тундре с коллекциями. Он чувствовал себя крайне слабо. На пятнадцатые сутки вернулись ненцы, усадили его из нарты, гак как он не мог двигаться сам, и доставили в село Коренное-Филипповское. Здесь Миддендорф привел в порядок собранные на Таймыре коллекции и только после этого выехал в Красноярск, куда прибыл в январе 1844 г.
Экспедиции Миддендорфа предстояло еще отправиться в длинный маршрут по Якутии и Амурскому краю.
В Якутске Академия наук поручила ученому провести на колодце Шергина точные наблюдения над температурой мерзлого слоя. Этот колодец глубиной 116,6 м был выкопан еще в 1827 г., однако наблюдения в нем почти "не велись. Это были первые геокриологические исследования на Севере, закрепившие первенство русских ученых в открытии и познании криолитозоны как природного геофизического явления. Колодец Шергина ныне зафиксирован как памятник истории союзного значения.
Отчет Миддендорфа был для своего времени самым полным естествевноисторическим описанием Сибири. Новая полоса исследований Таймырского полуострова завершилась работой Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана на судах "Таймыр" и "Вайгач".
Выдающимся событием явилась шведско-русская экспедиция 1878-1880 гг. на судне "Вега" во главе с крупным полярным исследователем Адольфом Эриком Норденшельдом. Средства для организации ее наряду с королем Оскаром II и шведским промышленником Оскаром Диксоном предоставили русские про- мыщленники М. К. Сидоров я А. М. Сибиряков, тесно связанные с сибирскими промыслами.'Последний приобрел два сопровождавших "Бегу" судна — "Экспресс", шедший от Стокгольма до устья Енисейского залива, и "Лену", перегонявшуюся в устье реки Лены. Капитаном "Веги" был А. Л. Паландер. В экспедиции участвовали ученые различных европейских стран, в том числе русский зоолог Оскар Нордквист, которого командировало Русское географическое общество. Экспедиция имела щелью совершить плавание от Стокгольма вдоль северных берегов Евразии через Берингов пролив в Японию и возвратиться по южному пути.
"Вега" часто останавливалась в заливах, чтобы можно было сделать всевозможные наблюдения, а иногда и просто укрыться от сильного ветра. На стоянках экспедиция сооружала гурии, под которыми оставляла в небольших контейнерах-бутылках письма о том, что посетила это место. 11 августа на переходе от устья Енисея к мысу Стерлигова Норденшельд назвал именем Федора Минина один из встреченных островов.
14 августа "Вега" вошла в глубокую, хорошо защищенную бухту, которая из-за обилия в ней красных актиний получила название бухты Актиний. Здесь льды задержали "Вегу" на несколько дней. Ученые исследовали геологическое строение берега и большого острова, названного позже островом Таймыр. Норденшельд решил оставить здесь знак в виде валуна с прислоненной к нему деревянной вехой. В отчете Географическому обществу Оскар Нордквист сообщает, что под камнем был зарыт железный ящик с бутылкой, в которой находилось краткое сообщение о том, что экспедиция прибыла на остров, и просит передать эту записку королю Швеции. Запись была сделана на шведском и русском языках.
В. А. Троицкий, обследуя остров Таймыр, обнаружил знак Норденшельда. Железный ящик проржавел и распался, а лежащие на нем камни раздавили бутылку. К счастью, текст записки не пострадал. Она была направлена Географическим обществом СССР в адрес шведского королевского двора. На месте находки установлена деревянная доска с надписью, вырезанной ножом: "Знак Норденшельда, найден В. А. Троицким на г/с "Секстан" 2/IX 1971 г.". И еще следует сказать, что на карте острова Таймыр сделано исправление: за бухту Актиний неверно принимался небольшой изгиб берега в двух милях севернее, а сама бухта называлась бухтой Оленьей.
19 августа вечером "Вега" бросила якорь у мыса Челюскин, точнее, в бухточке, названной именем корабля; по этому поводу на самом северном мысе Евразии был дан залп из ружей.
В память о посещении этих мест экспедиция установила деревянный знак, под который положила записку, обнаруженную в 1935 г. командой ледокола "Ермак". Записка лежала в стеклянной бутылке, заключенной в железный ящик, но то и другое было раздавлено, а записка распалась; прочесть ее удалось после реставрации. Содержание записки идентично тексту записки в бухте Актиний. Она написана на шведском и русском языках.
И еще один памятный знак свидетельствует о заходе экспедиции Норденшельда на мыс Челюскин. Его установил Амундсен в 1919 г. Это гурий, на котором был укреплен медный шар с надписью: "Покорителям NO прохода Адольфу Эрику Норденшельду и его спутникам. Экспедиция на "Мод" 1918-1919 гг.". Гурий Амундсена сохранился; медный шар, снятый с него, находится в Музее Арктики и Антарктики.
20 августа экспедиция Норденшельда вышла в путь. 24-го у входа в Хатангский залив моряки увидели избу-зимовье, обнаруженную еще Василием Прончищевым.
Дальнейший путь "Веги" и "Лены" продолжался до устья Лены. Отсюда "Лена" ушла в Якутск, а "Вега" — на восток. Недалеко от Берингова пролива "Вега" зазимовала и попала в Тихий океан только в навигацию следующего 1879 г. "Вега" стала первым судном, которое прошло весь путь с запада на восток вдоль северных берегов Европы и Азии. Отныне плавание вокруг Таймыра могло считаться вполне реальным, что в 1893 г. блестяще продемонстрировала норвежская экспедиция, которой руководил Фритьоф Нансен, дойдя до острова Котельного так легко, что обычно увлекающаяся сенсациями мировая пресса не успела опомниться. Нансен не оставил ни одного памятного знака на северном побережье Азии.
Не встретила препятствий на своем пути и Русская полярная экспедиция Академии наук на яхте "Заря", о чем говорится в главе ""Мамонтовые" острова". Однако "Таймыр" и "Вайгач" в 1912 и 1913 гг. вынуждены были дважды возвращаться во Владивосток от закрытого льдами пролива Вилькикицкого. Каждый раз они встречали тяжелые льды у восточного побережья Таймыра. В 1913 г. суда оказались в 8 км от мыса Челюскин. Здесь 29 августа моряки поставили гурий — знак в честь своего продвижения, И все же им снова пришлось отступить. По пути на восток, на острове Андрея, они поставили знак в виде пирамидального креста.
Лишь в 1914 г. экспедиции удалось преодолеть льды пролива и выйти в Карское море. Но дальнейшее продвижение судов снова остановили льды, из-за чего им пришлось стать на зимовку, одному — в заливе Толля, другому — на северном побережье полуострова Оскара. Поход с востока на запад в одну навигацию не состоялся.
В осенне-зимний период 1914-15 г. зимовщики совершили ряд сухопутных походов, удаляясь от своих баз иногда на десятки верст. В ходе одного такого путешествия они обнаружили в бухте Неудобной разрушенную старую избушку, как им показалось, очень древнюю и, следовательно, представляющую известный научный интерес.
В июне 1915 г. на мысе Вильда моряки похоронили кочегара судна "Вайгач" Г. Мячина. На его могиле поставили деревянный крест с одной перекладиной. У основания креста, засыпанного камнями, — каменная плита с надписью на латунной пластине.
На мысе Могильном похоронен лейтенант А. Н. Жохов. Он умер 1 марта внезапно от уремии. Его могила на высоком обрывистом берегу. На могиле установлен крест с одной перекладиной, к нему прикреплена медная доска с текстом стихотворения, которое он написал незадолго до смерти своей невесте:

"Под глыбой льда холодного Таймыра,
Где лаем сумрачным испуганный песец
Один лишь говорит о тусклой жизни мира,
Найдет покой измученный певец.

Не кинет золотом луч утренней Авроры
На лиру чуткую забытого певца —
Могила глубока, как бездна Тускароры,
Как милой женщины любимые глаза.

Когда б он мог на них молиться снова,
Глядеть на них хотя б издалека,
Сама бы смерть была не так сурова,
И не казалась бы могила глубока".

Впоследствии могила Жохова была обнесена железной оградой- цепями, пропущенными через четыре железных столба, стоящих по углам. Рядом с могилой возвышается навигационный знак.
Жертвой тяжелой зимовки стал кочегар И. Е. Ладоничев. Он похоронен рядом с Жоховым на том же мысе Могильном. На его могиле поставлен деревянный крест с тремя перекладинами. Могила обнесена железной оградой — четырьмя столбами, через которые продеты корабельные цепи.
Чтобы помочь кораблям в навигацию 1915 г. выйти из ледового плена, в Карское море были посланы суда с продовольствием и углем. Решено было также часть команды перевести на судно "Эклипс", зимовавшее на западном побережье Таймыра (мыс Вильда) после безуспешных поисков экспедиций В. А. Русанова и Г. Л. Брусилова. Русскую экспедицию на "Эклипсе", находившемся в 145 милях от зимовки "Таймыра" и "Вайгача", возглавлял О. Свердруп. Между зимующими кораблями осуществлялась радиосвязь, кстати, впервые в Арктике.
На мысе Вильда Свердруп установил высокий астрономический знак.
Огромное влияние на изучение и освоение Севера оказала и постройка на маленьком прибрежном острове Диксон первой полярной радиостанции, начавшаяся весной 1915 г. Радиостанция
острова Диксон вступила в строй 25 августа 1915 г. Когда происходили эти события, моряки не прекращали изучения уникальной природы в районе Таймыры. Во время посещения Гафнер-фьорда Н. И. Евгенов сложил каменный гурий.
С наступлением арктической весны, в мае — июне, еще до того, как тундра освободилась от снежного — покрова, часть моряков с "Таймыра" и "Вайгача" направилась в "Эклипсу". Оттуда до населенных пунктов их должен был довести Никифор Бегичев.
К счастью, этого не потребовалось: 18 июля Карское море вскрылось и корабли получили возможность следовать дальше. Ушел с места зимовки и "Эклипс".
На пути в Архангельск "Таймыр" и "Вайгач" зашли на остров Диксон, где взяли на борт членов своего экипажа, совершивших с Бегичевым пеший переход от мыса Вильда на полярную станцию. Не задерживаясь здесь, гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана отправилась ъ Архангельск.
Так закончилось сквозное плавание с востока на запад по Северному морскому пути. Для этого потребовалось пять навигаций, пять долгих лет.

Где ты, "Геркулес"?

В 1912 г. царское правительство назначило В. А. Русанова начальником геологической экспедиции на Шпицберген. Она должна была исследовать каменноугольные месторождения и установить заявочные столбы. Для экспедиции было приобретено норвежское зверобойное судно "Геркулес" с крепким корпусом, небольшой, но сильной машиной и прочным такелажем. Судно могло ходить под парусами и на моторе. Состав экспедиции Русанов подбирал сам из коренных поморов. С ним в поход отправилась и его невеста Жюльетта Жан. Она выполняла обязанности врача. В качестве боцмана пошел В. Г. Попов, которого рекомендовал известный поморский капитан И. П. Ануфриев. Капитаном "Геркулеса" стал А. С. Кучин, работавший ранее в экспедиции Амундсена. Это был молодой и сме- лый моряк, не боявшийся трудностей. По свидетельству матроса "Геркулеса" В. Черемхина, в экспедиции не было людей старше 30 лет, кроме геолога Р. Л. Самойловича и зоолога 3. Ф. Свато-ша. Последние, исследовав районы Шпицбергена, которые посетила экспедиция, вместе с Поповым направилась в Норвегию и оттуда в Россию.
9 июля 1912. г. "Геркулес" вышел из Александровска на Шпицберген, имея на борту большой запас продовольствия, рассчитанный, как утверждает Черемхин, на полтора года, хотя плавание "Геркулеса" планировалось всего на несколько месяцев. Приблизительно через месяц работы на Шпицбергене были закончены. Русанов и Самойлович обследовали геологические структуры архипелага, обнаружили ряд новых угольных месторождений и установили на них 28 заявочных столбов. Вместо того чтобы возвращаться на материк, Русанов направил "Геркулес" на восток.
Документы свидетельствуют о том, что Русанов предупредил тех членов экспедиции, с которыми шел на восток, что им придется плыть в высокие широты Арктики и, возможно, зимовать. Русанов заключил со всеми своими спутниками договора, указав в них все сроки. Об этом рассказывается в письме Черемхина, копия которого хранится в Музее Арктики и Антарктики в Ленинграде. Кроме того, в архиве Военно-Морского флота обнаружен нигде не публиковавшийся документ — письмо В. А. Русанова от 28 апреля 1904 г. из Парижа военному министру России В. Сахарову. В нем автор предлагает открыть навигацию по Северному морскому пути, снарядив экспедицию из четырех судов: два судна должны отправиться со стороны Карского моря на восток, два других — от Берингова пролива на запад. В русановском проекте предусматривалось также участие небольших судов, идущих впереди военных кораблей, в разреженных льдах вблизи азиатского берега. Этот проект Русанова, как теперь мы узнаём из его письма, был положен в основу Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана на судах "Таймыр" и "Вайгач" в 1911- 1915 гг. Когда Русанов отправлялся на "Геркулесе" на восток, в Арктике уже работала эта экспедиция, к сожалению, только один ее отряд, который шел от Берингова пролива на запад. Царское правительство поскупилось на посылку еще двух кораблей.
Льды оттеснили "Геркулес" южнее Маточкина Шара. Пробиться к северу Новой Земли не было надежды. 18 августа 1912 г. Русанов через Тыко Вылку передал телеграмму в Петербург, в которой сообщал, что направляется к острову Уединения.
Телеграмма 18 августа 1912 г. была последней вестью экспедиции Русанова. Поиски ее ничего не дали. Лишь 22 года спустя на островке (ныне остров Геркулес) недалеко от Берега Харито-на Лаптева был обнаружен одиноко торчащий остроконечный столб, на котором оказалась надпись: "Геркулес 1913 г.". Рядом стояли чьи-то нарты и валялась цинковая крышка от патронного ящика. Как попал столб Русанова сюда? Под ним и вокруг него ничего не было найдено. В 1938 г. геологическая экспедиция П. В. Виттенбурга доставила столб на станцию мыса Стерлегова, а оттуда его переправили в Музей Арктики в. Ленинград, где он и хранится.
Изучение столба показало, что, кроме надписи "Геркулес 1913 г.", на нем есть другая надпись меньших размеров, сделанная режущим инструментом; дешифровать ее до сих пор не удалось. Одно ясно: столб побывал на мороком илистом берегу раньше, чем был поставлен на каменной гряде острова Геркулес.
Что касается надписи "Геркулес 1913 г.", то она вырезана на корабле в спокойной обстановке, причем само бревно во время работы находилось в горизонтальном положении.
Осмотр островов в Шхерах Минина дал еще более важные результаты. На острове, ныне носящем имя Попова-Чукчина, были найдены документы и предметы, принадлежащие экспедиции Русанова. В 1934 и 1936 гг. на острове Попова — Чукчина сделаны новые находки, в частности листок из блокнота, на котором сохранились слова: "В. А. Русанов. К вопросу о Северном морском пути через Сибирское море".
В 1957 г. на острове Попова-Чукчина В. А. Троицкому удалось найти золотую запонку с надписью на английском языке, в которой говорилось, что это ювелирное изделие изготовлено из металла, добытого на чехословацких серебряных и золотых рудниках, хорошо известных в Европе.
Еще одна важная находка относилась к разряду документов. В отчете за рейс 1919 г. ледокольного парохода "Соловей Будимирович" говорилось, что между островом Белым и Югорским Ша-ром на 72°24' с. ш. и 65° в. д. было замечено "опрокинувшееся судно... от судна остался только бак и днище: до полсудна окраска борта голубого цвета, раньше был выкрашен в белый цвет. Судно новой постройки длиною около 80 фут., шириною около 28 фут. Тип — норвежский кутер. Ввиду некоторых признаков сходства с кутером "Геркулес" экспедиции Русанова, пропавшей без вести после 18 августа 1912 г.... южнее Маточкина Шара..., дано указание капитану (Мессеру — М. Б.) ледокольного парохода "Соловей Будимирович" пробовать буксировать судно в Ю. Шар. Однако его попытки окилевать судно не имели успеха, и оно оставлено в море".
Возможность появления разбитого "Геркулеса" в юго-западной части Карского моря не отрицал и крупный океанолог, автор первой лоции Новой Земли, начальник советских Карских экспедиций, капитан дальнего плавания, ныне покойный Николай Иванович Евгенов.
И еще одно важное обстоятельство — не. известно было ни одного случая гибели скандинавских кораблей в 1913-1919 гг. в Карском море или в сопредельных водах.
Следовательно, с большой уверенностью можно считать, что в 1919 г. русские моряки в юго-западной части Карского моря встретили разбитый и вынесенный сюда кутер "Геркулес". Эту догадку подтверждает находка Корченова, сделанная в 1944 г. вблизи поселка Мыс Дровяной. Здесь обнаружен дубовый борт судна с надписью "Геркул..." и часть палубной лодки с надписью "Чукчин".

По следам норвежской экспедиции.

В 1919 г. известный норвежский путешественник Р. Амундсен совершал плавание на судне "Мод" по Северному морскому пути. Следуя на восток, норвежцы посетили мыс Челюскин, где сложили гурий. Рядом с гурием стояла землянка береговой партии.
Осенью 1919 г. Амундсен послал моряков Петера Тессема и Пауля Кнудсена с мыса Челюскин с научной почтой на Диксон. Однако, как выяснилось через год, моряки не дошли до Диксона. Они должны были следовать на мыс Вильда, к знаку Свердрупа, поставленному в 1914 г., и оставить там записку. Для выяснения их судьбы летом 1920 г. норвежское правительство направило на Диксон судно "Хеймен". Капитану — Якобсену надлежало пробиться к мысу Вильда и обнаружить там письмо Тессема и Кнудсена. И только после этого начать поиски. Однако в навигацию 1920 г. "Хеймен" не мог подойти к мысу. Комитет Северного морского пути связался со знатоком Таймыра Н. Бегичевым и предложил ему возглавить сухопутную экспедицию на мыс Вильда, где Бегичев побывал в 1915 г.
Собрав до тысячи оленей, 8 июля 1921 г. Бегичев и Якобсен с переводчиком вышли с Диксона. Пурга, дожди, разлившиеся реки затрудняли движение, к тому же по дороге погибло много оленей.
На мысе Вильда было обнаружено письмо моряков, в котором они писали, что 10 ноября 1919 г. они прибыли сюда и задержались на пять дней. Отсюда они отправились на Диксон в хорошем настроении, пополнив запасы продовольствия. Следовательно, моряков надо было разыскивать к югу от склада, очевидно, в районе береговой полосы.
На мысе Стерлегова поисковый отряд нашел нарту, брошенную моряками. У мыса Приметного (бухта Глубокая) 10 августа отряд наткнулся на следы трех костров. На одном костре лежали обгоревшие человеческие кости.
Останки были захоронены, а на могиле отряд поставил деревянный крест. Кроме того, Якобсен и Бегичев соорудили памятные знаки.
В 1974 г. в бухте Глубокой, в бухте Трех Костров, экспедиция газеты "Комсомольская правда" обнаружила знак Бегичева с инициалами "Н. Б.", что означает "Никифор Бегичев".
В 1922 г. Н. Н. Урванцев и Н. Бегичев в бассейне реки Пясины впервые выполнили глазомерную съемку и составили современную карту. Возвращаясь на Диксон, они случайно обнаружили в прибрежной части "почту Амундсена", посланную с Тессемом и Кнудсеном на Диксон. Это были два запечатанные конверта, адресованные Магнитному институту в Чикаго и в Норвегию. Место обнаружения "почты Амундсена" — 73° 38' 22" и 83° 12' 40". Здесь же найдены теодолит, компас и другие вещи. Совершенно очевидно, что в районе находки была стоянка норвежских моряков, а может быть одного, норвежца.
До сих пор неясно, как и почему произошла утрата или потеря "почты Амундсена".
Экспедиция Урванцева, пройдя проливы Превен и Лена, нашла скелет норвежца. При нем оказались именные часы, обручальное кольцо, десятка два винтовочных патронов, перочинный нож и другие вещи. На Диксоне было установлено, что вещи при-надлежали Тессему.
Норвежец был похоронен на Диксоне. В 1924 г. команда с норвежского судна "Ves1ekari", побывавшая на острове, поставила на могиле памятный знак — лиственничный крест из плавника, на котором прикрепила доску с надписью.
В 1958 г. по инициативе полярников Диксона был воздвигнут гранитный памятник Тессему с надписью: "Тессем, норвежский моряк, член экспедиции м/ш "Мод", погиб в 1920 г.".
Несколько слов об экспедициях Н. Н. Урванцева. Они начались в 1919 г. и проводились Сибирским комитетом Геолкома. В первый же год Урванцев обнаружил в районе горы Шмитихи промышленные месторождения каменного угля. В 1920 и 1921 гг. Урванцев и его товарищи жили в просторном бревенчатом доме, расположенном вблизи хребта, где проводились исследования. Ныне этот дом в Норильске охраняется как памятник.
Кстати, в Пясинском заливе Бегичев 12 августа обнаружил упавший на землю знак Ф. А. Минина, сооруженный 23 августа 1738 г., когда здесь проходил "Оби-Почталион" (знак хранится в Эрмитаже).
Поисковая партия под руководством Урванцева установила большую перспективность норильского бассейна. В 1935 г. здесь началось строительство Норильска, который в 1937 г. был соединен одноколейной железной дорргой с портом на Енисее — Дудинкой. Рядом с Норильском растет новый горняцкий город Талнах, в котором появился первый памятник первопроходцам — полевая палатка из камня и бетона.
Изучение кладовых Таймыра не ограничилось районом Норильских гор. В 1936-1938 гг. район мыса Стерлегова исследовала геологическая экспедиция Арктического института во главе с П. В. Виттенбургом. В память об этой экспедиции установлен деревянный знак, на который прикреплена доска с надписью: "Геологическая экспедиция АНИИ 1936-1938 гг. во главе с П. В. Виттенбургом".
В тридцатые и в начале сороковых годов на морском побережье Таймыра — на мысе Стерлегова и в других местах — полярники построили гидрометеорологические станции, которые снабжают суда информацией о погоде.
Одним риз типичных примеров промыслового и научного освоения прибрежных морских островов является зимовье братьев Колосовых в Шхерах Минина, В 1930 г. шхуна "Белуха" завезла на" один из пустынных островов архипелага целую семью: Кирилла Григорьевича (1906-1956), Федора Григорьевича (1908-1951), Александра Григорьевича (род. в 1917 г.), жену старшего брата Евгению Михайловну (род. в 1906 г.) и ее сына Евгения. Семья жила дружно, и уже к весне следующего года она выстроила добротную избу, сохранившуюся и по сей день. Остров ныне называется островом Колосовых. Его нередко посещают полярники.
В 1957 г. В. А. Троицкий обнаружил на острове каменный знак — пятиметровую пирамиду с металлическим шаром наверху; на знаке надпись: "Работали братья Колосовых из Шенкурска, 1932 г.".
Таймыр не всегда гостеприимно встречал пришельцев. В 1934 г. на маленьком острове Зверобой экспедиция Главсевмор-пути проводила опись побережья, островов и составляла навигационную карту. Во время шторма погиб матрос Федор Казаринов. Его похоронили на материке, водрузив йа могиле пирамидальный деревянный столб высотой 1 м.
И еще два памятных знака стоят на морском берегу. Первый поставила советская гидрографическая экспедиция на г/с "Таймыр" в 1932 г. Совершая исследования севертой части Карского моря, судно подходило к мысу Челюскин и установило на нем астрономический знак в виде деревянного столба. Второй поставила команда ледокола "Ермак" в 1935 г. на мысе Вега, в 200 м к западу от знака Норденшельда.
В 1935 г. комсомольско- молодежная экспедиция полярной станции Мыс Челюскин совершила поход в Таймырскую губу, где установила на речке Неудобной астрономический знак с надписью о посещении.

Памятные места и памятники! Ими богат Таймыр. Вот на мысе Папанина стоит небольшой деревянный домик, в котором в 1934 г. жил Иван Дмитриевич Папанин. Сейчас по традиции тот, кто посещает его, считает честью для себя расписаться в журнале, который здесь хранится бережно. Или поселок зверобоев и рыболовов Восточный. В его окрестностях можно найти немало исторических реликвий. Здесь находится могила почетного полярника А. Д. Болдина, зимовавшего на многих полярных станциях.
На восточном побережье Таймырского полуострова в бухте Марии Прончищевой находится могила второго механика дизель-электрохода "Волховгэс" Олега Межова — столб с пластиной, на которой надпись. Поиски реликвий — промысловых избушек и знаков-только начались. Еще в 1966 г. экспедиция ДАНИИ, работавшая на восточном побережье Таймыра, нашла развалины двух промысловых становищ.
Новейший памятный знак установлен на острове Наблюдений в 1964 г. командой атомохода "Ленин". В гурий вложена пластмассовая бутылка с листом бумаги. Посещающим остров Наблюдений и архипелаг Норденшельда, в состав которого входит остров, предлагается делать записи.
И наконец, в 1968 г. на западном берегу Таймыра появился гурий экипажа карбаса "Щелья". В гурий вложена записка о посещении мыса Щелья. В 1973 г. экспедиция газеты "Комсомольская правда" вложила в этот гурий записку о посещении.
В начале тридцатых годов на Севере началась коллективизация сельского хозяйства, подготовленная всем ходом социалистического строительства. На Таймыре она встретила яростные атаки со стороны кулацких элементов. Кулаки спровоцировали нападение на Хатангскую культбазу. И хотя банда кулаков захватила поселок Хатанга, она была разбита и рассеяна. В память о погибших смертью героев коммунистах и комсомольцах, русских и якутах, в поселке Хатанга установлен деревянный обелиск высотой 4-5 м. На обелиске металлическая доска, на которой под словами "Вечная слава советско-партийным работникам Хатангского района, погибшим от рук классового врага в 1932 году", выгравированы фамилии тех, кто пал от рук кулацкой банды.

Эхо войны

Кровавые следы на побережье и островах Советской Арктики оставила война. Сражение шло за Северный морской путь. Планируя внезапные нападения на крупные портовые центры и полярные станции, фашистское командование пыталось вывести из строя советский ледокольный флот, сломить волю советских людей к сопротивлению.
Удар наносился по коммуникациям Карского моря и островам.
Гитлеровское командование на лето 1942 г. запланировало операцию, которая в штабных документах значилась под кодовым названием "Вундерланд". Согласно директиве Гитлера, "Адмирал Шеер" должен был подойти к проливу Вилькицкого, куда, по данным немецкой и японской разведок, в августе прибывали с запада и с востока караваны советских судов.
В середине августа "Адмирал Шеер" покинул Нарвик и через несколько дней, пройдя чуть севернее мыса Желания, вошел в Карское море. Караван советских судов, который проводили ледоколы "Ленин" и "Красин", спокойно продвигался от Диксона в пролив Вилькицкого. Встреча с советским караваном не состоялась из-за густого тумана и льдов, окружавших прибрежные острова. Не обнаружил каравана и летчик. К тому же при посадке на воду сломался бортовой самолет. "Адмирал Шеер" пошел дальше и через несколько часов был окружен тяжелыми льдами. Немцев охватила паника, ведь они не имели опыта плавания во льдах и ничего не знали о ледовой обстановке в районе. Получить данные о льдах фашисты хотели, либо напав на береговую станцию, либо захватив советское судно.
25 августа утром немецкий корабль обнаружил идущий от Диксона курсом на север ледокольный пароход "А. Сибиряков". На борту парохода находилась новая смена гидрометеорологов, направлявшихся на полярные станции. Для охраны на судне была небольшая группа военных моряков, которая, конечно, не могла противостоять мощи "Шеера". Командир немецкого корабля, шедшего под чужим флатом, предложил капитану "А. Сибирякова" А. А. Качараве остановить судно и сдаться в плен. Но "А. Сибиряков" открыл огонь. Силы были неравные. Крейсер ввел в действие тяжелую артиллерию, и через несколько минут на загоревшемся советском судне смертью храбрых пали десятки людей.
В последний час радист "А. Сибирякова" передал на Диксон по судовой рации весть о нападении фашистского пирата. Все суда, находившиеся в Карском море, были оповещены о действиях немецкого корабля, и главное, на что рассчитывало немецкое командование-неожиданность и внезапность, — было потеряно.
Вся ледовая информация и коды были сожжены, а боцман Н. Г. Бочурко открыл кингстоны, когда оставшиеся в живых люди покинули судно.
Как писал затем командир "Адмирала Шеера", многие из сибиряковцев на предложение сдаться бросились со шлюпки в воду, предпочитая гибель. Только один моряк П. И. Вавилов добрался до острова Белуха. Моряк пробыл там 35 суток. Вывез и доставил его на Диксон И. И. Черевичный.
Сегодня на этом острове в память о гибели "А. Сибирякова" воздвигнута 18-метровая бетонная башня — осветительный маяк.
В заключение своего бесславного "вояжа" фашистский рейдер напал на Диксон. Фашистский пират рассчитывал разрушить радиостанцию, превратить в руины торговый порт. Но и здесь ему не удалось выполнить ни одной из намеченных целей. Документы повествуют: 27 августа, пользуясь предрассветной мглой, "Адмирал Шеер" подошел к острову. Но его уже здесь ждали-было организовано народное ополчение, на пристани установлена батарея 152-миллиметровых орудий, которой командовал лейтенант Н. М. Корняков. Едва фашистский корабль появился у пролива Вега, как батарея Корнякова открыла огонь, а затем навстречу пирату вышло судно "Дежнев", вооруженное несколькими палубными орудиями.
Встретив отпор береговой артиллерии и получив прямое попадание в палубные надстройки, фашистский рейдер ушел в море. Появившись снова у Диксона, он сделал несколько выстрелов по радиостанции и пытался еще раз обстрелять порт. Ему немедленно ответила батарея Корнякова. Командир "Адмирала Шеера" приказал прекратить обстрел и вывести крейсер из зоны огня береговой батареи. Операция "Вундерланд" с треском провалилась.
На западной окраине поселка Диксон возвышается могильный холм, на котором установлена пирамида с пятиконечной звездой. На ней надпись: "Здесь погребены погибшие смертью героев в неравном бою с фашистским рейдером при защите острова Диксон 27 августа 1942 г....."
Шло время. На Диксоне решено было воздвигнуть памятник героям обороны Диксона. Он находится в поселке Диксон. На граните высечена следующая надпись: "Героям-североморцам от полярников Диксона. (1941-1946 гг.)"
Памятник гражданским защитникам расположен на кладбище. Это деревянный обелиск со звездой.
В 1972 г. памятник морякам-североморцам поставили их однополчане. На пьедестале возвышается фигура североморца с автоматом в руках, ниже — фамилии семи североморцев, погибших в бою 27 августа 1942 г.
Следы войны есть и на западном побережье Таймыра.
Отряд экспедиции, занимавшейся летом 1961 г. съемкой побережья в глухом заливе Миддендорфа, в 176 м от триангуляционного знака на горе Семенова, заметил останки человека, истлевшую одежду. В расселине, защищенной от ветра, среди камней, сохранилось устройство наподобие постели. Привлекли внимание перочинный ножик и смятый кусок газеты, найденный в кармане. На одной стороне пластмассовой рукоятки складного ножа была выжжена фамилия Руденко, на другой — "Иван С. 1926 г.". Рядом с ножом был найден ремешок от планшета. Вместе со своими товарищами А. Г. Дивинец обследовал ближайшую местность.
На мысе Лемана, в 100-150 м от караульной избушки, прямо на берегу был обнаружен плотик из сандалового дерева, а на полуострове Зуева — третье весло, похожее на два других.
Как попал в глухой залив Миддендорфа человек, кто он был? Комиссия, вылетевшая с Диксона, сфотографировала находки, осмотрела местность в радиусе 2-3 км. Анализ находок не дал никакого определенного ответа.
Автор этих строк, получив с Диксона фрагмент газеты и перочинный нож, установил, что это клочок газеты военного времени. Газета вышла в августе 1944 г. В ней публиковался указ Верховного Главнокомандования 2-му Белорусскому фронту, генералу армии Захарову о взятии города и крепости Осовец. 16 августа 1944 г. указ был перепечатан всеми газетами страны. Отсюда следовало, что человек попал в залив Миддендорфа после 16 августа 1944 г., в конце арктической навигации, между сентябрем и октябрем.
После опубликования в газете "Комсомольская правда" 13 декабря 1963 г., а потом и 11 февр.аля 1964 г. статей о тайне залива Миддендорфа отыскался владелец перочинного ножа Иван Семенович Руденко 1926 года рождения, служивший в 1944-1945 гг. на Северном флоте. Руденко в 1943 г. передал на память свой нож североморцу А. К. Стаханову.
Как же оказался в заливе Миддендорфа Алексей Константинович Стаханов, родившийся в 1926 г. в. деревне Раково Курскои области?
В 1944 г. Стаханов был зачислен на патрульное судно, ходившее в Карском море. В августе-сентябре 1944 г. оно сопровождало торговые суда с Диксона, В районе залива Миддендорфа 23 сентября ночью на конвой напали две немецкие подводные лодки. Судно держалось на поверхности после удара торпеды не больше двух-пяти минут. Считалось, что никто из его команды не спасся. Стаханов мог доплыть на плотике до берега, расположенного вблизи места находок А, Г. Дивинца. Вероятнее всего, моряк был ранен, потому что на черепе оказалась царапина — след пулевого ранения. И у него едва хватило сил, чтобы добраться до тригонометрического знака на горе Семенова. Здесь он умер.
В заливе Миддендорфа в районе горы Семенова предполагается воздвигнуть памятник герою-североморцу.
Плотик теперь находится в Музее Военно-Морского Флота СССР.
В ноябре 1942 г. в 120 милях от Шпицбергена у острова Надежда разыгралась трагедия. Пароход "Декабрист" держал курс на Мурманск. Неожиданно из облаков появились фашистские бомбардировщики, охотившиеся за советскими и союзными караванами. Одиннадцать атак отразил героический экипаж "Декабриста". В неравном бою судно погибло. Вражеская торпеда попала в корпус.
Подвиг "Декабриста" вошел славной страницей в историю отечественного торгового флота. В гад 30-летия великой победы над гитлеровской Германией 7 июля 1975 г. на острове Надежда вблизи норвежской полярной станции Хупен был воздвигнут каменный монолит-обелиск. На лицевой стороне, обращенной К морю, закреплен якорь с цепью. Надпись гласит: "Морякам советского парохода "Декабрист", героически погибшим в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. 1942 г.". Ниже та же надпись на норвежском языке.

далее: На встречу Солнцу